Адам вкусил от древа познания добра и зла и получил свободу, размышлял Нергаль, вглядываясь в затянутую дымкой дождя панораму города, правда, после этого его, как нашкодившего котенка, взяли за шкирку и выкинули из рая. Оно и понятно, как еще Бог мог сказать людям, что создал их не для того, чтобы играть ими в солдатики, что пора самим отвечать за свои дела. Такова была цена дарованной человеку свободы, с которой в его жизнь вошли понятия добра и зла. Тогда же, с изгнания из рая, начал действовать и Принцип неопределенности, не позволяющий людям представлять себе в полной мере мир, в котором им приходится обретаться. Впрочем, событие это осталось практически незамеченным и уж во всяком случае никому особенно не помешало, а то и придало жизни человека осмысленность. Неспособный охватить умишком картину мироздания, он научился жонглировать всевозможными домыслами и догадками, искренне полагая, что слепленные на скорую руку теории приближают его к пониманию происходящих во Вселенной процессов. Яйцеголовые философы принялись засучив рукава все подряд объяснять и во многом в своей зауми преуспели, но та область, которая с некоторых пор интересовала начальника Службы тайных операций, так и осталась на карте познанного белым пятном. Как-то так испокон века повелось, что представления о добре не требовали никаких разъяснений, это и позволяло определить зло как понятие ему противоположное и поставить на сем жирную точку. Но Черному кардиналу, как говорится, по должности полагалось знать много больше. Люди зачастую служат тому, чего не понимают и понимать не желают, но это люди, он же такой роскоши позволить себе не мог.
Нергаль недовольно поморщился: чего-то главного, способного пролить свет на эту ключевую проблему мироздания, в его рассуждениях недоставало. «Откуда изначально взялось в мире зло? — спрашивал он себя. — Не Бог же его создал на потребу Департаменту Темных сил и в назидание человечеству! Тогда где его источник?» Иногда ему казалось, что на поставленные вопросы может дать ответ только человек. Эта смутная догадка и послужила толчком к проведению задуманного Черным кардиналом эксперимента.
Начальник Службы тайных операций отвернулся от стеклянной стены и крикнул в темноту гостиной:
— Джеймс!
Появившийся будто чертик из табакерки камердинер встал навытяжку:
— Сэр?..
В голосе Черного кардинала проступили жалобные нотки:
— Скажите, Джеймс, что там, в конце концов, происходит? Шуршание какое-то, будто мышь скребется. Мешает думать…
Слуга прислушался.
— Это в нижнем мире людей, экселенц! Алиска собирает чемоданы…