– Никому не стрелять! – Это он вовремя, потому как все дружно вскинули свое оружие: до цели метров тридцать. Ладно еще мужики, но пацаны-то куда? – Бить, только когда они подойдут под деревья.
– А если они не подойдут? – усомнился Гарун.
Однако Дмитрий не успел ответить на этот вопрос, так как сразу с двух сторон появилось не меньше дюжины волков, и, что самое примечательное, особо задерживаться они не стали, а тут же ломанулись к деревьям, на которых находилась их законная добыча. Как их оттуда стряхнуть, они пока не задумывались, но на сближение пошли сразу.
– Не стреляйте в бегущих! Пусть сначала остановятся, чтобы прицел был точнее, – продолжал раздавать распоряжения Дмитрий.
Один из волков подбежал к его дереву, поднялся на задние лапы, упершись передними в ствол, и, задрав голову, вперил в Соловьева голодный взгляд, ощерив клыки и утробно зарычав. А что. Очень даже страшно, на Дмитрия чуть столбняк не напал, – а и то: всего-то пара метров до его пасти, полной страшных острых и длинных клыков, загнутых вовнутрь. Это вам не собачья пасть, у них клыки какие-то не такие, более прямые и менее страшные, а эти… Жуть, одним словом.
Однако растерянность Дмитрия длилась недолго. А чего, собственно, ждать, вон как подставился, и промазать сложно. Приклад упирается в плечо, он немного наклоняется вперед, отчего веревка, которой он привязался, натягивается, а в голове возникает мысль о плохо завязанном узле. Вовремя, ничего не скажешь. Думаете, сохранил бодрость духа и самообладание? Ага. Как бы не так. Тут же оторвался от оружия и начал проверять узел. Нормально все. Не тупи. Подчиненные смотрят. Он настолько разозлился на себя, что, вымещая злость, практически не целясь, навскидку выпустил болт в продолжавшего скалиться волка.
Ну, может, он и поспешил, может, и сглупил, но уж точно не промазал. Болт прошил голову хищника навылет, войдя в правый глаз, и, окровавленный, проклюнулся из затылка. Реакция его собратьев оказалась молниеносной.
Звериным чутьем поняв, что он мертв, трое волков тут же набросились на него, начав рвать на части. Если бы добыча была в пределах досягаемости их клыков или хотя бы пыталась спастись бегством, то, возможно, они в первую очередь думали бы о том, как загнать ее, а не бросались бы на своего погибшего сородича. Но до добычи пока не дотянуться, голод дает о себе знать непрерывным урчанием в брюхе, а тут еще и одуряющий запах крови.
Э, э! Вы что творите! Это моя добыча! Едва он упокоил первого волка, как страх куда-то улетучился без следа, остался только азарт. Нога в стремя, тетиву плавным движением назад до упора, пока не послышится легкий щелчок. Вот ведь, он едва различим, но Дмитрий его услышал, хотя вокруг звучат вой, рычание, визг, вторящий хлопку тетив, – это Табук и Гарун разрядили свои арбалеты, и не безрезультатно. Бросив быстрый взгляд окрест, Дмитрий заметил, что неподалеку образовалось еще две кучи-малы. Волки бесновались вокруг павших товарищей, причем один из них как бы был еще жив, но соратник быстро его добил, вырвав глотку. А вот тоненько тренькнула тетива лука. Унка, не оставаясь в стороне, выцелил одного из волков, уже пожирающего своего недавнего товарища.