Пару дней посидел я у них в чайхане, возвращался к обстановке. Как мог, прибирал в зале, все за ту же похлебку и «гавнидос». Что сам не съедал, таскал Алиции. Хорошо там было, душевно. Такое, пирожное со взбитым кремом… Однако пора и честь знать.
Начал было многословно и запинаясь, объяснять Махмуду, что ухожу зеленку прочесывать… Что там меня спасителя заблудших давно ждут. Наверное, руки мне на встречу тянут (Если, конечно их кости там уже не сгнили.) Он внимательно выслушал. Мне, наверное, показалось, однако как-то уж совсем грустно сказал: «Иди. Я все знаю».
На прощанье, вложил мне в руку увесистый, размером с сигаретную пачку, брикет терьяка, сказав: «В тяжелую минуту, он и накормит и поможет откупиться от моджахедов».
* * *
С высоты птичьего полета, все красиво. Зелено. Склоны живописны. Снизу похуже. Изнутри посмотришь и даже зелень глаз не радуется. Травы практически нет. Солнце сквозь кроны не пробивается, она и не растет. На горных склонах, повсюду камни разбросаны, рядом стволы поваленных деревьев. На лондонский Гайд-парк совсем непохоже. Там, хоть и неприятно в этом сознаваться, но мусор убирают. Здесь этого даже заметно не было. Через бурелом и настоящую дикость мне следовало осторожно и неторопко перебираться в заранее не известный квадрат поисков.
Рискуя, поскользнувшись, в любой момент свернуть себе шею, я упрямо двигался в сторону обозначенную маленькой точкой на карте. Еще пару километров, пять-шесть привалов и считай я у цели.
* * *
Забравшись в сторону от цивилизации, центром которой является чайхана Махмуда. Начал испытывать определенный дискомфорт, что-то жмет и давит, а что понять не могу?
Кто-то из чащи фокусировал на мне свои любопытные взгляды? Пока было не понятно через оптический прицел или невооруженным глазом. Матюгнулся в их сторону. Что интересно… Из чащи мне ответили тем же веселым русским слогом. Чуть не обоср… подавился от удивления.
Вышли двое неформально одетых паренька… Только короткие майки прикрывали их скелетообразные тела.
Ребята, на всякий случай, прикрыв причинные места, переспросили, тот ли я агент, за кого себя выдаю. Потом, как пройти на речку, а после передали мне привет из той жизни, где паренек похожий на меня, босоногим мальчонкой бегал по лужам…
Я грубо переспросил: «И что?»
«И ничего» — мягко ответили они грубияну. «Нам велено передать, мы и передаем. Не с собой же носить все это».
— Молодцы, — не нашелся я сказать им что-то более достойное.
Я вновь двинулся по маршруту естествоиспытателя-следопыта. Но они меня окликнули. Тем именем, которое стало забываться.