То, что представилось взору, затуманенному от исходящих из эпицентра нелегальной жизни, разъедающих глаза испарений, было большим, мрачным подвалом. У стен, теряясь в тусклой дали во множестве стояли узкие двухъярусные то ли кровати, то ли нары.
Неимоверная скученность. Затхлый сырой и спертый воздух подвального помещения со сладким запахом гниющей картошки и жареной селедки. Навскидку в этом крысином царстве ночевало или правильнее сказать жило человек около ста двадцати… Кто их считал-то?
Судя по-всему, солнце последний раз заглядывало в эти казематы кайзеризма тогда, когда их строили, т. е. каких-то сто восемьдесят два года назад.
Как и следовало ожидать, готовый сорваться с губ вопль отчаяния затих, не имея своего логического продолжения. Лишь неутоленная печаль слабо обозначилась в молодых гусаровских глазах.
* * *
Сема выполняющий при Залупенко роль слуги, шофера и секретарши с широкими полномочиями ознакомил вновь прибывшего с правилами внутреннего санитарного и гигиенического распорядка. Многозначительно для пущей солидности собрав на шее отвисшие подбородки, показал имеющиеся туалет и кухню. Пока показывал, рассказывал и знакомил, успел задать не менее сотни вопросов, на большинство из которых ответов не получил.
Но экскурсию с вопросами без определенных ответов, это не прервало. Она продолжилась в стремительном темпе. Все шло своим чередом.
Алексей вежливо с присущей ему невозмутимостью и спокойствием прослушал техминимум по правилам пользования унитазом и туалетной бумагой. Узнал еще много полезной и разнообразной информации, рассчитанной на грамотных туркменов и не менее продвинутых турок.
— Евриков шесть, семь в час, ну, это, будешь получать. По рукам вижу, что специальности строительной у тебя, ну, это, нету, — придирчиво оглядывая его своими заплывшими, свиными глазками, точно определил он. — Меньше десяти часов, как его, ну… Мы здесь не вкалываем… Сам понимаешь, не отдыхать, это, приехали… Первое время, это, ну, в общем пока втянешься в… как её… в работу. Это… Забыл. А, ну да… Это, типа, будет тяжело, по себе знаю, прошел через это… Ну… Это… В принципе, все тип-топ… Это, путем…
Из-за богатства и разнообразия владения русским языком следить за мыслью Семы было тяжело. И уже в конце разговора больше напоминающего допрос тот задал вполне невинный вопрос, к которому Алексей был готов понимая, вполне обоснованный интерес к вновь появившемуся человеку с улицы. А, где эта улица, где этот дом..?
— Сам-то, это… короче… ну… чем там занимался? — он мотнул головой неопределенно в сторону.