Во время всех процедур раненый стонал, метался, пару раз едва не свалился со стола, наконец , затих, и я как раз добралась до головы. Волосы густые и длинные мешали рассмотреть, что там творится. Схватилась за ножницы, но потом просто провела руками по голове - кровь есть, запеклась уже коркой, но рана небольшая и не глубокая, ладно, посмотрю глаза - если сотрясения нет, стричь не буду. Кончиками пальцев приподняла веки - сверху вынырнули мутно-голубые радужки, зрачки медленно и неохотно сузились, равномерно. Ну и хорошо, значит, стрижка отменяется. Вздохнув, выпрямилась, кивнула мужикам - перекладываем на лавку. Кажется, уже совсем автоматически командую.
Парня уложили на лавку для болящих, укрыли. Один из помощников тут же присел рядом - ясно, будет ухаживать, и хорошо, уборки тут еще вагон. Кивнула второму на кучу срезанного тряпья и оружия, которое покидала под стол, указала на дверь. И присела сама, нет, сидеть нельзя, надо собрать мусор, заварить мяту с медом или чем - то сладким, и еще компресс для головы не помешает. Спать нельзя - возможна лихорадка, и хорошо бы малину заварить с крапивой и брусникой, от отеков и кровотечений. В хлопотах пролетело полночи.
После уборки и отваров пришлось варить бульон для больного и кашу для остальных. К счастью большая часть носильщиков ушли ночевать неизвестно куда, а со мной остались те двое, что помогали.
Старший, одетый в добротное железо, прикрытое суконным чехлом дремал сидя на лавке возле раненого. Молодой ушел в сени с обнаженным мечом. Вран черной тенью лежал под лавкой, поглядывая на дремлющего воина. Кашу он проигнорировал, но из дома не выходил, пока и мне не потребовалось кое- куда.
Наконец все срочные дела были сделаны, лампы потушены, на столе теплился светильничек, рядом стояла кружка с отваром и укутанный горшок с бульоном, в миске плавала тряпица для компресса. Можно идти спать. Ох, как же хочется хотя бы облиться водой!! И тут я вдруг вспомнила, что Руима должна была уже прийти из леса, и баню я для нее готовила!! Где же она?? Видимо я изменилась в лице или подскочила на лавке, потому что в голове опять всплыло: 'Иди спать, Руима будет утром'. Мысленно пожав плечами, зашла в горницу, взяла покрывало, льняное платье и пошла в баню.
Печь, конечно, давно остыла, но вода была все же теплее воздуха, наспех помылась, натянула платье, а футболку и сарафан утопила в корыте с холодной водой, кровь горячей не отстирать. И зевая, поплелась к дому. Вран ждал на крыльце, оглядел и зацокал когтями по доскам пола, заходя в дом.