И тут я вспомнил похвальбу Билла Андерсона.
Я встретился с техасцем в Александрийском спортивном клубе. Некогда престижный загородный клуб, членами которого могли стать только избранные, имел конную беговую дорожку, площадки для крокета и боулинга и поле для гольфа с восемнадцатью лунками. Большая гостиная с деревянными балками в стиле тюдор и охотничьи трофеи напомнили мне английский сельский дом. После происшествия на вилле я регулярно чередовал людные места и путаницу темных переулков, где за человеком невозможно следить незаметно. Под едва слышный на расстоянии стук теннисных мячей мы потягивали на террасе джулеп, любуясь безукоризненно скошенными лужайками и фигурно подстриженными деревьями. В углу сидел величественный пожилой господин в красной феске и с красной гвоздикой в петлице блейзера. Он любезничал с дамами в выцветших, но элегантных платьях и шляпках. Дамам было хорошо к семидесяти. Мы наблюдали, как он целовал ручку одной из них, и та кокетливо улыбалась.
— Кто этот Мафусаил? — удивился Андерсон.
— Это мой друг Фаргалли-паша, бывший хлопковый король и бывший друг настоящих королей, кинозвезд и диктаторов, — объяснил я. — Теперь ему остались одни воспоминания.
— Все мы рано или поздно этим кончаем, — усмехнулся техасец и поднял стакан, приветствуя старика.
Фаргалли-паша улыбнулся и ответил на тост. Андерсон повернулся ко мне.
— И что это за тайная услуга, которую я должен тебе оказать?
Я подвинулся ближе.
— Ты говорил на Синае, что можешь под видом пожарного оборудования провести через таможню все, что угодно.
— Наверное, обкурился и нес всякую чушь.
— Слушай, Билл, я серьезно. Мне надо кое-что доставить в Лондон. Вещь, которую очень ценила Изабелла.
Андерсон внимательно посмотрел на меня и помешал коктейль украшавшей его веточкой мяты.
— Большую?
— Она находится в ящике размером примерно восемнадцать на двенадцать дюймов. Даже если ящик открыть, никто, кроме опытных археологов, не определит, что это такое.
— Господи, Оливер, неужели и ты этим занялся?
— Если ты решил, что я собираюсь толкнуть эту штуковину подороже, то ошибаешься. В конце концов она возвратится в Египет. Я только выполняю последнюю волю Изабеллы. И поверь, мне совсем не хочется это делать.
Техасец недоверчиво изогнул брови.
— Единственное, что могу предложить, — доставить предмет в Абердин на самолете компании, после чего он отправится в Лондон. Если ящик промаркировать знаком компании, никто не станет его открывать.
— Прекрасно. Как быстро это можно устроить?
— Я договорюсь, чтобы ты сам поместил свою вещь в самолет. А в Лондон она прибудет через пару дней после тебя. Мое оборудование всегда оказывается на месте до меня.