Франческа намеренно отвела глаза.
— Здесь всем что-нибудь угрожает. Каждый видит в ближнем шпиона. Внешне мы приветствуем политику открытых дверей Садата, но инфляция приводит всех в отчаяние. Не забывайте, мы для всех олицетворяем старый порядок. Будь осторожна, внучка. Не обольщайся — за тобой присматривают и только и ждут, чтобы ты совершила ошибку.
— Я знаю, как о себе позаботиться! — отрезала Изабелла. — И к тому же при погружении меня будет сопровождать мой сильный, мужественный супруг.
Изабелла сжала пальцы и сунула мне в руку маленький горячий кулачок. Прощение.
Я улыбнулся Франческе, но та ответила враждебным безразличием.
— Оливер, нелепо надеяться, что нефтяные деньги вас защитят.
Вернувшись на виллу, я прилег на кровать и стал смотреть, как порывисто, с присущей ей деловитостью раздевается Изабелла. Одежда словно раздражала ее, и она спешила поскорее от нее избавиться. Ее движения были одновременно забавными и эротичными, и мне нравилось наблюдать, как она словно сражается с собственной женственностью.
Я подхватил отброшенный чулок и подал ей.
— Где ты познакомилась с чиновником, которого собираешься взять на погружение?
— На лекции во Французском археологическом обществе.
— Он может работать на кого угодно. Почему ты не хочешь заручиться поддержкой официальной археологической группы?
— И позволить украсть из-под носа десять лет поисков? Амелия Лингерст и так уже подозревает, что я погружаюсь ради астрариума. Ходит слух, будто она не сомневается, что я близка к открытию. Она пойдет на все, чтобы наложить на него лапы. — Изабелла осталась только в бюстгальтере и трусиках.
Амелия Лингерст была наставницей моей жены, когда та училась в Оксфорде, но сильно потеряла в глазах ученых после публикации противоречивой работы о таинственной жрице богини Исиды, которая, по ее уверениям, жила во времена тридцатой династии, в правление фараона Нектанеба II. Противоречие заключалось в том, что не было почти никаких свидетельств о существовании такой жрицы. Тем не менее Изабелла продолжала с доверием относиться к англичанке, пока окончательно не рассорилась с ней на втором курсе. Она никогда не говорила мне, что послужило причиной их разрыва.
— Ты когда-нибудь прекратишь волноваться? — В голосе Изабеллы послышалось нетерпение. — У владельца катера, двоюродного брата Фахира, есть друзья в береговой охране.
— Дорогая, если вас поймают, то посадят в тюрьму и Фахира, и его кузена. А для тебя это будет означать конец работы в Египте. — Я старался говорить как можно осторожнее, чтобы избежать новой ссоры.