— Слышал, в пятидесяти милях отсюда есть оазис, — продолжал Андерсон. — А в нем гостиница в арабском стиле двадцатых годов и прекрасное купание.
— Мне надо оставаться на месте.
— Брось! Здесь не случится ничего такого, с чем бы не справился твой помощник. Приятель, у тебя такая потеря. Тебе требуется время, чтобы прийти в себя. Я знаю, что это такое.
Я обернулся на буровую. Андерсон был прав: пройдет не меньше двух дней, прежде чем бур окажется достаточно глубоко, сможет изменить направление и войдет в продуктивную зону. Не исключено, что поездка по пустыне будет мне полезна и хотя бы немного облегчит тоску.
Дорога больше напоминала колею. Я вел джип компании как ненормальный. Меня привлекала мысль разбиться в пустыне: миг — и разом улетучится всепоглощающее горе.
Внутренняя территория, Синай, представляла собой местность, поросшую невысоким кустарником, где там и сям возвышались песчаные дюны. Мысленным взором я видел здесь те же дюны, но поросшие доисторическим лесом, представлял внутреннее море и чаек на фоне неба. Некогда климат в Египте был более влажным, тропическим. Болота еще не пересохли, в Ниле купались бегемоты и львы, водились крокодилы, но пустыня всегда была царством змей, шакалов, скорпионов и жестокой смерти. Это запечатлели многие древнеегипетские культовые изображения. Анубис, бог бальзамирования и захоронений с головой шакала, олицетворял алчно крадущегося к разлагающемуся трупу по краю пустыни хищника. Аммут, страшная богиня с головой крокодила — та, которой отдавали сердца грешников после совершения ритуала взвешивания, — символизировала плавающих в мутных водах Нила рептилий. Рисуя в воображении на этом безлюдном фоне плодородное прошлое, я внезапно вспомнил повторяющийся кошмар Изабеллы и ужас исчезновения ее органов. Когда вернусь в Александрию, надо будет постараться больше об этом выяснить. Что за личность или организация могли санкционировать подобное надругательство? И что произошло с другой молодой женщиной, египтологом, труп которой много лет назад видел коронер? У нее недоставало тех же органов. Существует ли между ними какая-либо связь?
— Андерсон, тебе приходилось слышать о нелегальной торговле внутренними органами в Египте?
Он озадаченно повернулся ко мне.
— Нет. В Азии такое еще возможно, но только не в Египте. Почему ты спрашиваешь? У тебя чего-то недостает? — Это была шутка, но он тут же понял, что я говорю серьезно.
— Все на месте, — солгал я. — Просто подумал, не придется ли столкнуться с чем-либо подобным.
— Круто.
— Забудь, что я об этом сказал.