Первые прозрачные капли
дистиллята упали в разделительную воронку. Потом еще и еще. Вот они уже
ритмично стучат о стекло. Одна за другой, как минуты, часы и дни, а Мараван
смотрит на них и старается ни о чем не думать.
Он не знал, сколько прошло
времени, пока наконец уровень жидкости в колбе не
уменьшился на пару сантиметров. Мараван открыл кран разделительной воронки и
слил воду, оставив только чистое эфирное масло в нижней части конического
сосуда.
Потом он смешал его с
концентратом из колбы и поднес к носу.
Мараван вдыхал запах
карри, корицы и кокосового масла. Но того, что он хотел выделить, здесь не
было: эссенции того самого вещества, которое получалось при соединении этих
трех субстанций в чугунной сковороде Нангай на обыкновенной дровяной печи.
Мараван снял со стены
тяжелую чугунную сковороду — таву и поставил ее на огонь. Присыпав стол мукой,
сформировал из теста несколько чапати>7. Потом поджарил одну лепешку до коричневого цвета
с обеих сторон, наслаждаясь запахом своей юности.
Когда Маравану исполнилось
пятнадцать, Нангай отправила его в южную Индию, в штат Керала. Там только что
открылся первый в стране огромный гостиничный комплекс, предлагающий клиентам
разные услуги, связанные с древней индийской медициной. Старая подруга Нангай
работала там поварихой в ресторане аюрведической>8 кухни, в тайны которой должна была, по замыслу
Нангай, посвятить и Маравана.
Однако мальчик многое уже
знал от Нангай и не собирался скрывать этого. Он быстро оказался в положении
первоклассника, который бездельничает на уроке, потому что научился писать и
читать еще до поступления в школу. Мараван своей осведомленностью действовал на
нервы как наставникам, так и соученикам. И хотя он жил
в общежитии, где делил с коллегами тесную комнату, так и не смог найти с ними
общий язык. Подруга Нангай тоже отстранилась от него: она боялась, что
репутация ее протеже еще больше повредит мальчику.
Мараван остался один и
сосредоточился на учении, что тоже не добавило ему популярности. В свободное
время он любил гулять по пустынному берегу Индийского океана или часами нырял в
монотонно набегающие на берег волны.
Это Керала сделала из
Маравана одиночку. Таким он оставался и до сих пор.
Чапати поджарились.
Мараван взял одну, сбрызнул только что приготовленным концентратом и, прикрыв
глаза, вдохнул аромат. Потом откусил, осторожно пожевал кусочек, подержал его
во рту, подняв языком к нёбу, и еще раз втянул воздух. По десятибалльной шкале
он оценил эту неудачную пробу на двойку. Мараван достал блокнот с надписью
«Экстракты» на обложке и записал в нем дату, время, ингредиенты,
продолжительность и температуру дистилляции. После чего съел продукт своего
эксперимента в качестве приправы к свежим чапати,
быстро и без видимого удовольствия; промыл колбы и шланг своей установки и
оставил все это сушиться на мойке; выключил свет и вышел в гостиную.