— Ну, а вы-то, ковбой, хоть кого-нибудь подстрелили?
Мазур, улыбаясь, пожал плечами:
— Я и не собирался. Это еще зачем? Когда я понял, что они вовсе не собирались в нас попасть, элементарная вежливость требовала ответить тем же. Я выпустил обойму поверх голов, вот и все. А вы хотели чего-то другого? К чему столь кровожадное выражение на лице? Оно вам совершенно не идет…
— Да вы… вы… — она задохнулась от ярости.
Мазур крепко взял ее за руку повыше локтя и подтолкнул к машине:
— Поехали. Нечего тут торчать. Истерики будут?
— Не дождетесь.
— Вот и прекрасно. — Мазур усадил ее, забрался за руль. — А как насчет ближайшего полицейского участка? Будем заявлять, как законопослушные граждане?
— Не стоит, — сказала Кристина. — Тут вы правы — никаких улик, нет трупов… Вот если бы вы кого-то подстрелили…
— Размечтались, — сказал Мазур. — Именно потому, что я об этом деле ничегошеньки не знаю, и не тороплюсь палить во все, что движется. Только так, и никак иначе… Между прочим, машина была без номеров. Я ее давненько засек. Они держались сзади, пару раз обгоняли, потом торчали на обочине, снова оказывались сзади… В здешних местах, где все гоняют, как психи, такое поведение настораживает моментально. Я ждал чего-то такого, и, когда увидел их меж деревьев на противоположной стороне…
— Кажется, мне следует вас поблагодарить?
— Поздравляю, — сказал Мазур. — Вы потихонечку приобретаете хорошие манеры, как и следует сеньорите из общества…
…Мазур так и не увидел слева ни моря, ни окраины желанного Чакона — они проехали гораздо правее, так что и океан, и город скрыли холмы. Вскоре Кристина обрадованно возвестила, что они, вот радость-то, прибыли в ее родные места.
Быть может, лет сто назад, во время плантаторов, последних индейских войнушек и каучуковой лихорадки, эти края и кипели насыщенной жизнью. Но уж, безусловно, не теперь — сначала они, не останавливаясь, проехали насквозь небольшой бедноватый городок, потом снова оказались в здешнем чистом поле: плоский ландшафт, чахлые рощицы, кустарник, иногда справа или слева промелькивают дома старинного облика, то ли нежилые, то ли просто не содержавшиеся в надлежащем порядке…
— Далеко еще? — спросил Мазур, которому тут вовсе не нравилось.
— Почти приехали. Сейчас свернешь налево, вон там, где развалины, поедешь прямо, дорога там одна…
Он свернул возле полуразрушенного дома — сразу видно было, что тут ни при чем ни военные действия, ни природные катаклизмы вроде всемирного потопа. Дом попросту развалился от старости и всякого отсутствия надлежащего ухода. Первый этаж еще держался, но крыша провалилась, второй этаж походил на декорацию к очередному фильму о развязанной проклятыми империалистами ядерной войне, от деревянной галереи остались сущие огрызки.