Во дворе хлопнула парочка других, прозвучавших гораздо ближе: ну, ясно, привратничек старается, в белый свет, как в копеечку. Девять, десять… и — тишина.
— Послушайте! — сердитым шепотом произнесла Кристина. — Что за манера меня то и дело швырять, как куклу? И на дороге, и здесь… Я вся в синяках…
Во дворе бабахнул еще выстрел.
— Лежите-лежите, — сказал Мазур. — Береженого бог бережет. Когда еще мне выпадет случай держать в объятиях девушку из столь благородного рода, причем на законных основаниях, заслоняя своим телом от опасностей?
Она забарахталась всерьез — гибкая, сильная, в ароматах незнакомых духов. «Приятная девочка, — подумал Мазур, посильнее придавив ее к полу. — Знать бы только, что за игры играет, и в чем тут двойное дно, оно просто обязано быть…»
— Пусти!
— Сейчас, — сказал Мазур. — Не вставай сразу, ладно?
Он, пригибаясь, чуть ли не на четвереньках подбежал к большому выключателю рядом с входной дверью и с маху вырубил свет. Метнулся к окну, примостился в простенке. Разумеется, ничего подозрительного он во дворе не заметил, хотя ночь выдалась лунная — пусто, конечно, они определенного палили с приличного расстояния, оружие позволяло…
Кристина подошла к нему, вгляделась в темноту и зло сказала что-то по-испански. У Мазура осталось впечатление, что это были слова, которых благородной сеньорите из приличного дома вообще-то не полагалось бы знать — но что поделать, двадцатый век, эмансипация и все такое…
— Совершенно тот же почерк, — сказал он задумчиво. — Десять выстрелов из двух пятизарядок, издалека… И снова никто не стремился в нас попасть, наоборот…
— Удивительная проницательность! — фыркнула Кристина. — Но ты, в общем, прав. Считая тот случай, на дороге, это уже шестой раз за последнюю неделю…
— В доме есть телефон?
— Есть. Толку от него мало. Провода давным-давно перерезаны. Они мне мотают нервы вторую неделю…
— Кто? — жестко спросил Мазур. — Расскажешь ты мне, в конце концов, что здесь творится?
— Завтра, — твердо сказала Кристина. — Я жду одного человека. Он приедет завтра и мы отправимся в Чакон… Я расскажу перед этим. Вдруг…
— Ага, — сказал Мазур. — Вдруг случится какое-то чудо, все волшебным образом обойдется и не придется ничего рассказывать постороннему человеку? Дорогая сеньорита, вы все еще верите в чудеса? Их не бывает, а если все же случаются, то не столь волшебные… Когда вы это поймете, наконец?
— Понимаете, Джонни, это так долго считалось чисто семейным делом…
— Ну да, — сказала Мазур. — Фамильные традиции, роковые тайны… «О, сын мой, на смертном одре я должен открыть тебе, что ты вовсе не сын мой, а дочь моя…» Как же, знаем… Интересно, а эти пакостники — тоже семейное дело?