Он недвусмысленным жестом показал на спокойное море. Пожал плечами и сказал сухо:
— Я тебе, помнится, говорил: вокруг кладов чуть ли не каждый раз начинается свистопляска с пальбой по живым людям. Вот, держи, доля твоего покойного компаньона…
И, подняв ее руку, положил в ладонь кожаный кисет из кармана Хольца. Кристина стиснула его бездумно, машинально, вряд ли сознавая, что делает. Мазура так и подмывало закатить ей пространную лекцию о вреде кладоискательства и случайных милостях судьбы, спасающей таких вот утонченных дурочек из хороших семей — но он сдержался. Во-первых, она сейчас была в таком ступоре, что все поучения просквозили бы мимо ушей, а во-вторых, не следовало уподобляться отечественным замполитам. Какое ему, собственно, дело? Все равно через день-другой суждено разбежаться навсегда.
Поэтому он пошел по другому пути — принес из каюты бутылку виски, налил приличную дозу, заставил проглотить, как воду, усадил у фальшборта малость оклематься, а сам прошел в надстройку и занялся методическими поисками.
Он примерно представлял, что надо искать, и какого оно может быть размера. Уж безусловно, спрятано не на виду — но и не там, где радиосигнал экранировался бы чем-то металлическим…
И через полчаса, разбив внутреннюю поверхность рубки на сектора, осматривая каждый квадратный дециметр, все-таки отыскал спрятанное — серую коробочку размерами чуть меньше пачки сигарет, тщательно захованную в уголке деревянного шкафчика, под ворохом потрепанных морских карт. Покачал ее на ладони, повертел, присмотрелся со всех сторон.
Вот именно. Там, на катере, было нечто вроде пеленгатора, а эта штуковина — радиомаячок. Простая и эффективная конструкция. Ничего удивительного, что погоня приперлась к островку, как по ниточке…
Одна загвоздка: дон Хайме и эти штуковины решительно не сочетались. Старый хрен, если верить Кристине, никогда и нигде не служил — ни в армии, ни в разведке, ни по гражданским ведомствам. Всю жизнь провел то на своей усадьбе, то в столице, светски увеселяясь, как и подобает истинному аристократу. Радиомаяк с пеленгатором — это уже контора. Серьезная контора. Специфическая. Скорее всего, к дону Хайме с его головорезами кто-то взял да и пристегнул человечка, обученного обращению с подобной техникой — и в голове даже вертится вполне конкретное имечко…
Мазур вышел на палубу. Чтобы не выглядеть вовсе уж бесчувственным чурбаном, улыбнулся сидевшей у фальшборта Кристине, взъерошил ей волосы:
— Ничего, звезда моя, выиграли…
Она ответила бледной улыбкой, тяжко вздохнула. Ободряюще похлопав ее по затылку, Мазур пошел назад в рубку, по дороге выкинув маячок за борт. Включил мотор, выбрал якорь и решительно повернул штурвал, оставляя за кормой маленький живописный остров, глаза бы на него не смотрели…