— Это уж не от меня зависит, — повторил Мазур.
— Сама знаю. Пора как-то вытаскивать его в путь-дорогу…
— Мне это сделать как-то не с руки, — сказал Мазур с должной степенью озабоченности. — Я для него никто, а вот тебе и карты в руки…
— Нервничаешь? — усмехнулась она.
— А ты — нет?
— Еще как, — серьезно сказала Бриджит. — Мне до сих пор как-то не приходилось всерьез строить такие планы…
— Может, передумаешь?
— Иди ты, Джонни! — сказала она с напряженным, решительным лицом, выпрямившись, сузив глаза. — У меня никогда больше, быть может, не окажется такого шанса… Ладно, я пошла. Попытаюсь что-нибудь предпринять. Не уходи никуда, я его буду уговаривать выехать не позднее полудня…
— Ага.
Она поднялась и направилась к выходу раскованной походкой манекенщицы, в ореоле восхищенно-жадных взглядов белоснежных плейбоев местного розлива. Дождавшись, когда она пересечет улицу и скроется в парадной двери отеля, Мазур поднялся и неторопливой походочкой двинулся в дальний угол, где стояла застекленная телефонная кабина, охваченный некоторым волнением. Туда полагалось звонить исключительно в нечетные дни недели, в строго определенные часы. Сегодня как раз была среда, и время соответствовало.
Он заранее обменял на монеты нужного достоинства свои скудные капиталы — и расспросил предупредительного портье, как тут звонят по междугородному. Лишь бы только на другом конце провода обнаружилась родная душа — мало ли что могло произойти…
Мазур старательно скормил автомату двенадцать крупных никелевых монет — даже больше, чем полагалось — набрал две цифры, услышал гудок, набрал еще четыре, услышал гудок уже другого тона, накрутил номер, сидевший у него в тренированной памяти, как гвоздь в доске.
Длинные гудки — один, два, три…
Наконец трубку подняли. Послышался сухой, деловитый мужской голос, протараторивший что-то по-испански.
— Простите, мы можем говорить по-английски? — спросил Мазур, чувствуя, что сердце у него постукивает чаще обычного.
— Да, разумеется, — столь же сухо и деловито произнес неизвестный собеседник по-английски. — Контора фирмы «Моралес и сыновья», посреднические услуги…
— Это Джонни, — сказал Мазур. — Я был у вас третьего, и вы обещали подыскать мне работу в течение двух — четырех суток, в крайнем случае шести…
Три-два-четыре-шесть. Это был пароль.
— Ну, как же, как же, — без малейших эмоций отозвался собеседник. — Вы, по-моему, намеревались устроиться на атлантические линии?
— Меня больше устроили бы тихоокеанские, за исключением танкеров…
— Понятно, понятно, — сказал незнакомец столь равнодушно, что Мазуру стало чуточку обидно. — Ну да, разумеется… Где вы сейчас?