— Пришла посмотреть на бестолочь?
— Что случилось? Где ты был?
— Если бы ты не знала, тебя бы здесь не было.
— Но я хочу точно знать, что произошло.
— Я ценю твой приход, Викки. Но я не расположен к визитам сочувствия.
— Это не визит сочувствия, Альфред.
Альфред наконец посмотрел на нее. Викки буквально задохнулась от вида страха в его глазах, его рот сжался в насмешливую, горькую линию.
— И ты не пришла из-за того, что я знаю о твоем новом дружке?
— Альфред, это не моя вина. И не нужно о моей личной жизни.
По медленному взгляду Альфреда можно было предположить, что он думает иначе.
— Что ты хочешь? — спросил он, роняя голову и опять теребя кольца.
— Мне нужна информация. Альфред, черт возьми, что случилось?
— Меня раздавили — вот что случилось.
— Кто-то тебя кинул?
— Кто-то послал меня к черту.
Викки села за стол напротив него.
— Я так и думала.
Альфред посмотрел на нее.
— Ты думала?
Видя его ближе, она заметила, что глаза его были красными, и поняла, что он плакал. Она потянулась и взяла его руки. Они были холодными. Он не мог смотреть ей в лицо.
— Кто это сделал?
— Я был так паршиво наивен. Я не могу поверить, что позволил этому случиться со мной.
— Даже оптимисты ошибаются иногда, Альфред.
— Я — ничтожество, и вся колония это знает.
— Альфред, перестань.
— Перестать — что? Все в колонии знают, что меня размазали.
— Мой отец говорил, что если время от времени не рисковать, то ты просто прогуливаешься по жизни.
— Но я не рисковал! — выкрикнул он с неожиданной страстностью. — Я просто заключил нормальную сделку. Не было никакого риска!
— Тогда что же случилось плохого?
— Я сказал тебе. Я был так глуп, что не понял того, что они делают со мной.
— Кто?
— Мои лояльные финансисты, — сказал Альфред с горечью. Его глаза потухли, и голос снизился до бормотанья. — Доверчивый китайский мальчик с Коулуна. Викки, я всегда делал все правильно. Я получал лучшие оценки в школе. Я говорил на прекрасном английском. Я играл честно. Я много работал. Я следовал правилам, Викки. Я следовал каждому правилу, — бледная улыбка мелькнула на его лице. — Да, всем правилам, кроме одного.
— Какого? — спросила она.
— Влюбился в гуйло с Пика.
— Продолжай, Альфред, это было давно.
— Отворачивался от некоторых людей, китайцев. Закрывал какие-то двери. Мне было наплевать. Штука в том, что в Гонконге слишком много дверей. Они не могут все разом захлопнуться перед твоим лицом. Но они все захлопнулись.
— Но какое все это имеет отношение к случившемуся?
— Просто пытаюсь понять, как я мог быть таким наивным. Я должен был увидеть, когда это надвинулось.