В быстро меняющемся мире триумф нужно держать цепкими руками, и она делала это. Но ее обуревали сомнения. Какой позор, что Викки покинула их, думала Вивиан. Она, Питер и Мэри — они втроем не могли заменить, не могли быть равными такому человеку, как Дункан Макинтош или такой женщине, как его дочь. Хан Макфаркаров много, очень много потерял с ее отъездом.
Нужно было лучше обращаться с Викки, чтобы у нее не возникло чувство, что Китай ограбил ее. Что думает Дункан, смотря с небес? Разочаровала ли она своего прекрасного возлюбленного? Зажигая еще палочки, она облекла свой вопрос в молитву Тинь Хао. Ответ она могла почти предугадать. Морская богиня сказала ей: не нужно тревожиться. Вивиан, как все смертные, скоро узнает секреты небес. Кое-что должно было случиться на Востоке.
Восточный ветер гнал Викки весь день. Она привыкала к шлюпу и не плыла еще по-настоящему, и поэтому ей потребовалось несколько часов, чтобы обогнуть остров и пройти Шэ-О. Небо стало хмуриться, когда она пересекла канал Ламма. Ветер помогал ей, и Викки держала курс в открытое море. Она все время оглядывалась назад. Но теперь ветер дул на юг — в июле юго-восточные ветры были делом обычным. Он принес с собой влажный зной и почти непроницаемую дымку.
Горизонт становился все темнее. Позади нее Гонконг начал окрашивать небо в красный мерцающий цвет. Викки включила подсветку компаса. Цо подсветка была слишком яркой и могла испортить ей ночное зрение. Она открыла дверцу под компасом, вывернула электрическую лампочку и покрасила ее лаком для ногтей.
Отлично. Она села позади штурвала и подумала: хорошо бы выпить пива. Наверху клубились облака, закрывая звезды. Красное мерцание за кормой превратилось в узкую полоску, которую едва видно из-за волн. Остальной берег Китая был темным, как всегда, а впереди надвигалась черная ночь Южно-Китайского моря — непроницаемая, как стена.
— Викки!
Ей показалось, что ветер принёс ее имя — шепот, раздавшийся из темноты, и Викки привстала со скамейки кокпита, прежде чем решила, что ей чудятся голоса от одиночества. Уже? Она вдруг осознала, что отправилась в долгий, долгий путь. Испуганная усмешка исказила ее лицо. Она попыталась занять себя тем, что стала возиться с кливером.
— Викки!
Она подпрыгнула на месте. Ей не чудится! Это наяву. Из темноты она слышала свое имя. Она стала искать глазами лодку — никаких огней, ни шума мотора.
— Викки-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и!
Сильный голос таял на ветру.
Она включила сигнально-различительные огни, отчего паруса вспыхнули безмолвным белым взрывом, ослепив ее, но освещая путь тому, кто знал ее. Она пыталась услышать мотор, но слышала только плеск волн и их легкие удары о корпус. Потом, в островке света, окружавшем ее шлюп, она увидела крошечный парус за кормой в облаке мелкой россыпи воды.