— Команда на палубу!
Смеющийся возглас Хьюго разогнал ее грезы. Брат вылез из люка, ведя за собой отца, Ай Цзи, Салли, Чипа и Питера. Викки отвернулась — вспышка света, вырвавшаяся из люка, ослепила ее. Они расселись по кокпиту, смеясь, и старались рассмотреть что-нибудь за кормой. Постепенно они один за другим умолкли, когда их глаза привыкли к темноте, и они увидели море.
— Боже правый! — выдохнул Хьюго со смесью трепета и восхищения.
— Как она себя ведет, ваше высочество?
— Скорость ветра двадцать пять узлов, порывы до тридцати пяти. Волны идут вслед за нами, и «Вихрь» разгоняется на гребнях. Мне хотелось бы немного замедлить ход.
— Барометр перестал падать, — заметил отец, прежде чем спросить вкрадчиво: — Может, ты устала?
— Вовсе нет.
— Тебе нужна передышка.
— Нет.
— Ты даешь ей терять устойчивость при попутном волнении. Так не пойдет, ваше высочество. Ты теряешь управление, и море бьет прямо в корму. Не зевай.
Викки застыла от злости. Мать слегка подтолкнула ее локтем в темноте.
— Хорошо, папа, — ответила она машинально, думая о том, почему он так себя ведет, стараясь подчеркнуть все ее промахи. — Ты хочешь взять другой риф?
— Она ведет себя прекрасно, — ответил отец, и в его голосе чувствовалась любовь к его «Вихрю». Через минуту волна ударила в корму под новым углом, и нос стал резко выворачивать вбок. Викки справилась с управлением, не дав яхте развернуться боком к попутному волнению, но стаксель уже обезветрился, и «Вихрь» пошел в сторону бейдевинда.[25]
— Хьюго! Возьми штурвал, пока нас не завернуло!
Хьюго, усмехаясь, подошел к штурвалу.
— Дай-ка мужчине заняться мужским делом.
— Посмотрим, сколько ты протянешь.
С пылающим видом Викки ретировалась на корму. Она ненавидела провалы, но вдвойне она ненавидела их, когда судьей был отец. Викки знала, что не была прирожденным моряком, как ее мать, — она знала это с самого детства. Викки никогда не ощущала того, что чувствовала мать: яхта словно разговаривала с Салли. Но Викки все же иногда могла победить этот невольный недостаток — старанием и сосредоточенностью.
Она стала смотреть на белых барашков, резвившихся на темной воде.
— Викки! — позвал ее Хьюго через плечо. — Поможешь мне, дорогая?
Сначала она подумала, что Хьюго как большой добрый старший брат решил подбодрить ее, прося подсказать ему, когда огромная волна подойдет к яхте под странным углом. Но все усиливающийся ветер стал дуть уже просто хаотически, и вскоре стало ясно, что море становится опасным и рулевой нуждается в помощи максимальной, откуда только возможно.