БИЛЛИ /не выдержав/. Н-неужели в-вы это серьезно — насчет вечеринки?
МАКМЭРФИ, А почему бы и нет?
СКЭНЛОН. Вечеринку — тут?
МАКМЭРФИ. В этом же вся штука.
БИЛЛИ. И К-кэнди будет?
МАКМЭРФИ. Горячая штучка, верно? Хотел бы поиграть с такой?
БИЛЛИ /весь размякнув/. Ух т-ты!
ХАРДИНГ. Друг мой, за одну только смелость это ваше предложение заслуживает высшей премии — Оскара.
МАКМЭРФИ. Я устрою вам такой шабаш, какого ни в одной психушке ни разу не было.
МАРТИНИ /весело хлопая в ладони/. Ой, ребята, ну и вечеринку мы устроим!
МАКМЭРФИ /расставляя ловушку/. Мы? Кто, черт подери, говорил — мы?
ХАРДИНГ. А разве нас не приглашают?
МАКМЭРФИ. Не-а.
БИЛЛИ /крайне расстроенный/. Но поч-чему?
МАКМЭРФИ. Да потому, что осатанели вы мне, психи, вот почему! Испугались бабы! А знаете, что в эту самую минуту происходит? Игры на Кубок, А вы — чудеса в решете — не дали мне посмотреть!
ЧЕЗВИК. Но, Мак, мы же пытались.
МАКМЭРФИ. Ты и Скэнлон — да. А все остальные до того труханули, что даже руку побоялись поднять!
ХАРДИНГ. Мне очень жаль, что так вышло, Мак. Если бы вопрос не был уже решен…
МАКМЭРФИ. А есть такое правило, где сказано, что нельзя еще раз проголосовать?
ХАРДИНГ. Н-нет, что-то не помню.
МАКМЭРФИ. Так в чем же дело?
РЭТЧЕД выходит из дежурки и подходит к собравшимся. По пятам за ней идет УИЛЬЯМС.
РЭТЧЕД. Разве у вас, джентльмены, нет никаких обязанностей?
МАКМЭРФИ /решительно/. Есть, конечно, только у нас сейчас будет чрезвычайное заседание Совета пациентов.
РЭТЧЕД. Кто же его созвал?
МАКМЭРФИ. Мистер Дэйл Хардинг, президент!
ХАРДИНГ /после небольшой паузы, слегка запинаясь под взглядом сестры Рэтчед /. Совершенно верно, мисс Рэтчед.
РЭТЧЕД. А в каких целях?
ХАРДИНГ. Чтобы… чтобы…
МАКМЭРФИ. Переголосовать насчет того, чтоб смотреть телевизор днем!
РЭТЧЕД. Понятно.
МАКМЭРФИ. О'кей, мальчики!..
РЭТЧЕД. Одну минуту! Не кажется ли кому-нибудь, что мистер Макмэрфи навязывает вам свои желания? Я уже подумываю, не лучше ли будет перевести его в другое отделение…
СКЭНЛОН. Не можете же вы отправить его к буйным, только потому что он предложил нам переголосовать!
ЧЕЗВИК /с вызовом/. Конечно, не можете!
РЭТЧЕД /к Макмэрфи/. Вы уверены, что после переголосования не будете больше настаивать на своем?
МАКМЭРФИ. Я просто раз и навсегда хочу понять, у кого из этих птах хватит духу, а у кого — нет.
РЭТЧЕД. Отлично. Все, кто за то, чтобы перенести телевизионное время на более ранний час, поднимите руку.
Руки поползли вверх — рука Билли медленнее, чем у других. Под конец все поднимают руки, кроме Вождя.
МАКМЭРФИ /устремляясь к телевизору