И Эрлингтон откинулся на спинку стула, погрузившись в свои мысли. Время текло незаметно, когда он размышлял о будущем.
— Отец?
Он обернулся на голос. На пороге стояла его обожаемая дочь. При виде Серены Эрлингтон вспомнил о том, что его возраст и слабость не позволили ему защитить ее. На самом деле это она его защищала.
— Серена! — сказал он, тепло улыбаясь. — Заходи, заходи!
Она обошла стол, встала позади стула и обняла отца.
— Не видела тебя за завтраком. Как ты себя чувствуешь?
— Лучше с каждым днем. Я рано проснулся и решил написать несколько писем.
Серена приложила руки к его груди.
— Ты же знаешь, что доктор велел тебе отдыхать, — напомнила она.
— Он слитком уж осторожен. Я отказываюсь валяться, как старый кот. Я хорошо себя чувствую.
— И почему ты такой упрямый?
— Должна же ты была от кого-то унаследовать это качество.
Она поцеловала отца в щеку и села напротив.
— Ты чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы вернуться в Лондон?
— В скором времени. Но я не вижу причин, чтобы ты не могла туда отправиться уже сейчас.
— На самом деле, отец, — нерешительно произнесла она, — я не испытываю никакого желания возвращаться.
Эрлингтон не выказал никакого изумления.
— Да?
Брови Серены сошлись на переносице.
— Ты не выглядишь удивленным, услышав это.
Лицо Эрлингтона смягчилось.
— Вообще-то ко мне вчера заходил Малькольм. Кажется, у него есть к тебе вопрос.
Щеки Серены залил румянец.
— А…
— Ты любишь его?
Румянец стал еще гуще.
— Сказать по правде, отец, это так.
— Я всегда подозревал, что ты будешь завидной невестой, — поддразнил дочь Эрлингтон. — Он хороший человек, куколка. И он тебя любит. Со всем отчаянием.
— Конечно, с отчаянием. С тех пор как мы встретились, его дважды избивали до синяков. Я боюсь думать, какой срок жизни отмерен ему рядом со мной. Не очень-то хорошо наше общение сказывается на его здоровье.
Эрлингтон рассмеялся, а затем сразу погрустнел.
— Ты же знаешь, что пойдут сплетни. Новости о твоем замужестве с человеком подобного рода занятий, вне всяких сомнений, очень быстро распространятся в салонах Лондона.
— Я не планирую посещать светские рауты, чтобы слушать их.
Эрлингтон недоуменно посмотрел на нее.
— Я буду в Лондоне во время оглашения брака в церкви — и венчания, конечно же, — но я бы не хотела, чтобы Малькольм оставался там слишком долго. Он будет чувствовать себя рыбой, выброшенной на берег, а я не вынесу, если его хоть как-то заденет фатовство и глупость высшего общества.
— Ты имеешь в виду то общество, к которому ты принадлежала?
Серена выразительно приподняла брови.
— Я не удостою это ответом, папа.