Подвешенное состояние. С ней происходит то же самое. Привычная жизнь, которая приносила ей такое удовольствие и наслаждение, ушла, а то… не знаю что еще не наступило.
Тихий стук заставил ее вздрогнуть. Он шел из-за стены у изножья ее кровати, где когда-то стоял платяной шкаф. По ту сторону стены, оклеенной обоями с дельфиниумами, находилась каморка, которую Малькольм сделал своей спальней.
— Входите, — автоматически ответила она, несмотря на то что была в одной ночной рубашке.
Потайная дверь открылась, на пороге появился Малькольм с подсвечником в руках.
— Я пришел проверить, все ли у вас в порядке.
Несмотря на напряженность в их отношениях, Серена обрадовалась его приходу.
— Все в порядке, спасибо. — И прибавила, пока не передумала: — Не хотите войти?
— Пожалуй.
Ему пришлось нагнуть голову, чтобы пройти под шестифутовым дверным проемом. Как только Малькольм оказался в комнате, в свете свечи, стоявшей на ее столе, выражение его лица совершенно преобразилось. Обветренное лицо смягчилось, черные волосы приобрели более естественный вид, отливая синевой. Он был лишь в льняной рубахе кремового цвета и черных штанах, никакого пиджака и галстука. Не было на нем и перчаток. Но еще интереснее казались его глаза, взгляд которых скользнул по ее пеньюару, прежде чем упереться в пол.
— Я просто проверю дверь. Чтобы убедиться, что она закрыта как следует.
Его робость удивила ее.
— Уверяю вас, я все сделала как надо. Но вы, конечно же, можете составить об этом собственное мнение.
Он подошел к двери, подергал ручку. Рассеянно заправил рубаху в брюки.
— У вас в комнате есть все, что может понадобиться ночью? — спросил он.
Не все.
— Думаю, да. А у вас? Вам удобно там, за стенкой? По-моему, там ужасно тесно, в этом узком коридоре.
— Мне доводилось спать и в более неудобных местах.
— Да?
— Хммм, — выразительно промычал он. — Однажды мне пришлось заночевать в снегу, в восьмифутовом сугробе, лишь бы укрыться от ледяного ветра Северного нагорья.
— Что же вы делали ночью на улице?
Слейтер склонил голову.
— Я не всегда мог наслаждаться теплом домашнего очага.
— Вы имеете в виду, что вы странствовали?
Он рассмеялся.
— В ваших устах это звучит как профессия. Я не перекати-поле, если вы об этом. Мой отец владел большим участком земли, со множеством фермеров-арендаторов. Но после того как он был… в общем, после того как я покинул дом, мне пришлось какое-то время странствовать, как вы выразились.
«Интересно, — подумала она. — Этот мистер Слейтер происходит из семьи землевладельцев?»
— Почему же вы ушли из дома?