Он ответил не сразу:
— Так сложились обстоятельства.
— Ясно, — ответила она, хотя на самом деле ничего ей не было ясно. — Ну так вы твердо уверены, что вам не будет удобнее в соседней спальне?
— Я уверен, что там удобнее. Но оттуда мне дольше добираться вам на выручку. Незваный гость всегда может заблокировать вашу дверь от проникновения извне. Кроме того, как я уже сказал, если посторонний все же проберется сюда, последнее, чего он будет ожидать, — что кто-то выйдет из стены. Удивить противника — половина победы.
Она пробежалась взглядом по его длинным стройным ногам.
— А что же удержит вас от того, чтобы не удивить меня посреди ночи?
Серена почувствовала внутренний трепет от этой мысли.
Малькольм помотал головой, стряхнув черный локон себе на лоб. От сдерживаемой улыбки на его щеке появилась ямочка.
— Толика здравого смысла, чуть большая, чем вы сейчас продемонстрировали, допустив такую возможность.
Румянец смущения разлился по щекам Серены. Она едва удержалась, чтобы не запустить в него расческой.
— Я… Я только хотела увериться в том, что вы человек чести и вам хватит благородства держать вашу дверь полностью закрытой ночью. Поскольку если я замечу, что вы подглядываете…
Он выставил ладони вперед в предупредительном жесте.
— Это святое, уверяю вас.
Серена должна была бы почувствовать облегчение, но этого не произошло. На самом деле это ее рассердило. Она провела расческой по волосам.
— Мне понадобится уехать из дома, — с вызовом сказала она. — Завтра фестиваль по случаю Дня святого Суизина в Инвергарри. Мы с Зоэ поедем туда. Будьте готовы рано утром, или мы уедем без вас.
— Я буду готов. И вы не должны уезжать без меня.
Слейтер повернулся и открыл потайную дверь.
Его своеволие возмутило ее. Она не допустит, чтобы за ним осталось последнее слово, чтобы он командовал.
— Можете идти. Но сперва принесите мне какао.
Малькольм замер.
— А?
Серена не удостоила его взглядом, вместо этого пристально разглядывала себя в зеркало.
— Поднос на столе у кровати. Принесите его мне.
Краем глаза она видела, как он идет к ночному столику, берет в руки котелок с теплым какао, услужливо ставит его на туалетный столик.
Но не спешит уйти прочь.
Несколько весьма напряженных секунд — и Серена больше не могла это выносить. Она посмотрела ему в лицо. В его глазах плясали веселые огоньки.
— Могу ли я налить какао в кружку, миледи?
Час от часу не легче. Теперь он над ней смеется.
Надо убрать эту дерзкую усмешку с его лица. Хотя, по правде говоря, ее завораживала красота его черт, обнажавшаяся в тот момент, когда что-то доставляло ему удовольствие.