Повисшая пауза заставила ее заговорить:
— Папа, ты не закончил свою мысль.
— Я знаю. — Он слегка пожал плечами. — Я просто не могу закончить эту фразу. У меня большой запас прописных истин, которые я должен донести до тебя, как велит мне отцовский долг. Но когда я вываливаю их на тебя, то чувствую себя лицемером. Понимаешь, детка, я вот тоже дружу с миссис Уокер.
Сбитая с толку, Серена покачала головой:
— С экономкой, миссис Уокер? Которая говорит исключительно поговорками?
Эрлингтон ухмыльнулся:
— Она очень мудрая женщина. И я очень трепетно к ней отношусь.
Серена тоже не пришла в восторг от того, что ее отец выбрал не кого-нибудь, а шотландскую экономку. Но поскольку она сама была неравнодушна к шотландцу, это многое меняло.
— Она делает тебя счастливым?
— Да. — Эрлингтон встал и подошел к окну. — Старость приходит так быстро. Как первый снег. Однажды ты просыпаешься — и все белое. И твое здоровье постепенно ухудшается, ты не можешь работать и начинаешь чувствовать себя столь же бесполезным, как дождь над океаном. — Он повернулся к Серене. — Эта простая, красивая женщина пришла ко мне однажды и сказала, чтобы я не боялся оставаться самим собой.
Серена склонила голову. С ней было все наоборот. Малькольм показал ей, что она сейчас совсем не такая, как была раньше, — и ей это понравилось. Зато Арчер привез с собой воспоминание о прежней Серене, и она вновь примерила этот образ, как любимое уютное платье, пусть и старомодное. А еще она очень боялась, что ее сердце опять будет разбито. Она не могла позволить Малькольму — или кому-то еще — сделать это.
Эрлингтон подошел к ней.
— Ну а что этот благородный разбойник, Малькольм Слейтер? Он делает тебя счастливой?
— Раньше делал. А сейчас — не знаю.
— У вас испортились отношения?
— Нет, но вот-вот испортятся. Просто клубок противоречий. — Серена встала и обняла отца. — Почему любовь так сильно ранит?
— О, милая! Не любовь ранит, а люди. Любовь, которую мы к ним испытываем, не меняется.
На лице Серены появилась страдальческая улыбка.
— В этом и состоит мудрость предков?
Ее отец пожал плечами:
— Это лучшее, что я могу тебе сказать. Увы, я не такой хороший советчик, как Гэбби.
К вечеру Северное нагорье устало от прекрасного безоблачного неба. С востока наползли серые тучи, заслонив собой свет заходящего солнца. И тут же на Копперлиф-Мэнор налетела буря, раскрасив черными красками пейзаж за окном.
Атмосфера за обеденным столом полностью соответствовала этой погоде. Пока Арчер потчевал собравшихся историями о самых скандальных убийствах, политическими событиями и сплетнями, Малькольм поедал свой ужин абсолютно молча. Даже смешки над остроумными замечаниями Арчера вызывали бурю в его глазах. Серена была просто счастлива, когда разговор повел ее отец. Он поведал о нарастающих волнениях в шотландском обществе. В настоящей журналистской манере Арчер задал множество вопросов, а Серене хватило ума держать язык за зубами.