И будто ожидал на то приказу.
Прошло так много дней.
Ходил уборщик к ней.
Им только госпожа себя лишь веселила
Так, как ей было мило.
Вдруг, лежа на софе, изволит затевать,
Чтоб голову у ней лежачей подвивать.
Уборщик исполнял ее охоту И продолжал свою работу,
А барыня его тут стала щекотать,
Потом за все хватать.
И добралася вмиг к тому, для ней что нужно,
Играть ей с ним досужно.
Поступком эдаким уборщик стал вольней,
И начал он шутить и сам так с ней,
Как шутит с ним она. Он так же точка в точку
Отважился сперва боярыню обнять
И в грудь поцеловать,
А там и юбочку немножко приподнять,
Резвяся, пооткрыл немного и сорочку
И дотронулся чуть сперва к чулочку.
Сам губы прижимал свои к ее роточку,
А уже от чулка
Пошла его рука
Под юбку дале спешно,
С ступени на ступень,
Где обитает та приятна тень,
Которую всем зреть утешно.
Дограбилась рука до нежности там всей,
И уж дурила в ней,
И вон не выходила.
Утеху госпожа себе тем находила.
Уборщик — нет.
Не шел ему на ум ни ужин, ни обед.
Что это за утеха,
Что сладость у него лилася без успеха.
Не раз он делал так
Боярыне, скучая,
О благосклонности прямой ей докучая,
Смотря на ее зрак.
Лишь чуть приметит он ее утехи знак,
Котору
Он в саму лучшу пору
У ней перерывал,
Прочь руку вынимал
И чувство усладить совсем ей не давал.
Сердилась госпожа за то, но все немного
И не гораздо строго,
Хотя сперва и побранит,
Но тот же час приятно говорит.
Нельзя изобразить так живо тот их вид,
В каком был с госпожей счастливой сей детина,
Какая то глазам приятная картина:
В пресладком чувстве госпожа,
Грудь нежну обнажа
И на софе лежа,
Спокойно,
Не очень лишь пристойно
И чересчур нестройно.
Прелестны ножки все у ней оголены,
Одна лежала у стены
В приятном виде мужескому взору,
Другая спущена долой,
Покрыта несколько кафтанною полой,
А руки у нее без всякого разбору,
Одна опущена, в другой она имела
Пренежную часть тела.
Уборщик возле ней с отверстием штанов
Сидел без всех чинов.
Его рука у ней под юбкою гуляла,
Тем в сладость госпожу влекла.
Прохладна влажность у нее текла;
Вот их картина дел.
Уборщик мнил, уж нет ему нет ни в чем препятства,
И только лишь взойти хотел
На верх всего приятства,
Как барыня к себе вдруг няньку позвала
И тем намеренье его перервала.
К ним нянюшка вошла.
Уборщик отскочил тотчас к окошку,
А барыня дала погладить няньке кошку,
Приказывала ей себя не покидать
С уборщиком одним, он скуку ей наносит,
Что невозможного у ней он просит,
А ей того не можно ему дать.
Тут будто не могла та нянька отгадать
И стала говорить о дорогом и нужном:
О перстнях, о часах, о перлице жемчужном,
А барыня твердит: — Ах, нянька, все не то;