– Поздравляю! Его дружки совершенно бесхитростны, их имения можно взять голыми руками. Зато сам граф оставил у себя не менее полусотни хороших бойцов.
– Утром замок будет моим, – ответил Норманн.
Он действительно был уверен в скорой развязке так неожиданно резвившегося конфликта. Замок графа де Кастельмора стоял на пригорке со скалистым обрывом, покатые склоны затрудняли штурм боковых стен. Перед фасадом был вырыт большой пруд с упирающимся в ворота длинным деревянным мостиком. Норманн не собирался штурмовать эту твердыню, ибо еще в древности люди придумали множество простых и надежных способов преодоления самых высоких крепостных стен.
Дорога к имению де Кастельмора сначала причудливо извивалась среди пшеничных полей, затем, когда монастырь скрылся за спиной, впереди показалась голубоватая полоска, которая с приближением превратилась в покрытые виноградниками холмы с перелесками в ложбинах. Наконец повернули на мощенную каменными плитами старую римскую дорогу, которая рассекала всю древнюю Галлию вплоть до рудников Западных Пиренеев. Столб дыма показался задолго до поворота к замку, а вскоре увидели объятую пламенем крышу. Наконец дорога, огибая холм, сделала последний виток, с пологого холма открылся вид на сам замок и огромный костер под его восточной стеной. Вереница крестьянских телег подвозила бревна, а воины небрежно бросали их в огонь.
– Андрей Федорович! Погорит все! Дозволь начать штурм, – встревоженно попросил Нил.
– Нельзя, нашей атаки ждут именно сейчас.
– Да сколько их? Все заняты тушением пожара, мы влет перебьем охрану.
– За стеной нет дураков, слуги выносят ценности в подвалы, а воины дежурят у ворот.
– Какой прок выносить? Межэтажные перекрытия из дуба, замок изнутри выгорит дотла!
– Подвалы всегда с каменными сводами, а казна хранится в самом надежном месте. Ты дозоры отправил?
– Крестьяне сразу указали на потайной выход. Локсельв развел там костер и посадил дюжину охотников.
– Не мало ли? Вдруг решатся на прорыв?
– Да нет, задохнутся, мурманы специально в огонь всякую дрянь кидают. Дым внутрь уходит, как в трубу.
«Предательство» местных крестьян нисколько не удивило Норманна, это был здоровый прагматизм, обусловленный жизненными реалиями. Прежнему хозяину наступил конец, значит, надо помочь новому, глядишь, и жизнь станет полегче. А начнешь упираться, сразу деревню разграбят, женщин изнасилуют, а то и убьют кого сгоряча.
– Пошли к пруду, покажешь заслон на мосту.
– Мы поступили проще, беглецы еще ворота за собой запирали, когда мы разобрали мост на двадцать шагов.