Вскоре узкий луч пятиэлементной лампы-вспышки заиграл на желтых зубах, искаженных чертах, глазах, которые казались черными.
Паркер опустилась рядом с Уиллоусом, легко прикоснулась к его плечу.
— Ты в порядке, Джек?
— Лучше, чем он.
Паркер снова направила луч света на светло-зеленую рубашку для поло.
— Посмотри на его руки, — сказал Уиллоус.
Паркер направила луч света на отброшенную правую руку с четырьмя тяжелыми золотыми кольцами, в которых отразился свет фонарика.
— Я думал, у него в руках нож, — сказал Уиллоус. — А оказывается, все, что у него было, — это драгоценности.
— Может быть, так, а может быть, и нет, — быстро ответила Паркер. — Если у него был нож, он мог уронить его, когда ты выстрелил. Мог он уронить его и пятьюдесятью футами ниже холма.
Она сжала руку Уиллоуса.
— Возьмем собак, несколько фонарей, металлические детекторы и осмотрим окрестности, хорошо?
Уиллоус встал, убрал в кобуру револьвер.
— Нет, я иду домой, Клер.
— Но инспектор Бредли хотел поговорить с тобой.
— Пусть подождет.
— Во всяком случае, — сказала Паркер, — я собираюсь в деловую часть города, почему бы нам не проехаться вместе?
— Я не собираюсь в деловую часть, — сказал Уиллоус. — Я собираюсь домой. К жене и детям. Если Шейле это не понравится, она может отправляться в мою проклятую квартиру.
Гора была окружена полицейскими. Как только Уиллоус ушел, Паркер обыскали труп. В заднем кармане рыжевато-коричневых брюк обнаружила прямую бритву. Паркер щелчком обнажила лезвие. Она замкнула безжизненные пальцы Мэнни вокруг костяной ручки и потом выбила бритву из его руки и в темноте услышала, как она легко и быстро пронеслась вниз по глинистому сланцу.
Со стадиона Нэт Бейли слышался рев толпы. Крошечный белый мяч, взвившийся высоко в воздухе, был подсвечен блеском светильников. Паркер остановилась на мгновенье, задумавшись о том, что она сделала.
Мэнни Кац исчез как плохой сон.
Старый человек время от времени любил выпить пива. В этом не было ничего удивительного. Миша, понимая это, хоть и думала об экономии, притащила домой ящик «Лабатт-классик». В Южной Калифорнии подобная покупка была бы слишком накладной.
Феликс сидел и пил пиво прямо из бутылки, критически посматривая на Мишу, которая смотрела на экран у телевизора, пытаясь настроить его на прием из космоса Си-би-си Ванкувера. Феликс не говорил ни слова, пока она неумело крутила регулятор, но Миша чувствовала его раздраженное нетерпеливое дыхание и мысленно видела его глаза — глаза ящерицы.
В конце концов на двадцативосьмидюймовом экране «Сони» появилась женщина с густыми золотистыми волосами и яркими губами.