Юниор не был голоден, но съел три холодных ростбифа, потом начал демонстрировать, как тонко он может нарезать огурец. Нож был острый, но и рука достаточно тверда. Кружочки, тонкие, как папиросная бумага, и прозрачные, как стекло, падали один за другим на тарелку. Миша и Феликс увлеченно наблюдали за ним. И вдруг, на секунду отвлекшись, он порезал большой палец. Выступила кровь. Юниор начал сосать рану. Когда кровотечение наконец остановилось, он увидел, что Миша заснула, приоткрыв рот, а Феликс невидяще, пристально, как загипнотизированный, смотрит на океан.
Юниор хлебнул пива, наблюдая, как грудь спящей Миши то поднималась, то опускалась.
— Не правда ли, мила? — спросил Феликс.
Юниор кивнул.
— Как порез?
— Просто царапина.
— Давай посмотрим.
Юниор покорно протянул руку. Феликс схватил большой палец и сжал его. Появился один ярко-красный шарик. Феликс глубокомысленно кивнул и отпустил руку.
— У меня кровь быстро сворачивается, — гордо сказал Юниор.
Феликс, с крылышком цыпленка в руках, кивнул в сторону Миши.
— Ее дедушка и бабушка погибли от атомной бомбы, — сказал он.
— Что ты сказал?
— Я говорю: ее дедушка и бабушка погибли. Вторая мировая война. Атомная бомба.
— И потому вы теперь не даете покоя оставшимся в живых? — усмехнулся Юниор.
Феликс, словно не слыша, продолжал:
— Нагасаки и Хиросима. Бум! Пум! Мы испарили их, Юниор. Ничего не осталось, кроме теней на стенах.
— Я к этому не причастен. Меня тогда еще на свете не было.
— Я прекрасно знаю, сколько тебе лет, — сказал Феликс. — Знаю и сколько мне…
Он опустил пальцы в песок. Песок оказался прохладным, пальцам стало приятно, и он зарыл их поглубже.
— Расскажи, что случилось вчера вечером, — попросил он.
Юниор пожал плечами.
— Ничего особенного. Он взял фургон, о котором я ему говорил, забрал мальчишку и отвез его на стоянку, что у жилого дома. Раскрошил его и бросил вместе с фургоном в парке.
— В каком парке?
— В парке Стенли. Знаешь, второй пляж?
Феликс утвердительно кивнул.
— Что было после этого?
— Он побил меня.
— Ты видел, как произошло убийство?
— Нет. Ты ж не велел подходить слишком близко.
— Разве?
— Прежде чем забрать мальчишку, он остановился у бакалейной лавки и что-то купил.
— Что?
— Не знаю. Возможно, туалетную бумагу.
— Ты не очень высокого мнения о Мэнни?
— Нет. Совсем нет. Если тебе необходим кто-то, кто мог бы принести газеты из почтового ящика, он подходит…
Феликс прикончил пиво и отбросил пустую бутылку. Она пронеслась по песку, закрутилась и наконец остановилась в пятидесяти футах от воды.
— Ты можешь попасть отсюда в цель?