— В деньгах — все истоки зла, — строго сказала женщина. Говорила она скучно, монотонно, словно читала молитву.
— Чепуха! — сказал Юниор. — Блеск монет решает все проблемы!
Полчаса спустя они взлетели. К тому времени, когда самолет достиг предельной высоты, Юниор выпил три двойных порции виски. На маленьком экране, вмонтированном в спинку переднего кресла, шел кинофильм с Чарльзом Бронсоном. Юниор вызвал стюардессу с зелеными глазами и ярко-красными ногтями и, крепко держа ее за руку, заказал еще две унции скотча и пару наушников. Стюардесса кивнула, энергично пытаясь высвободить свою руку.
Юниор удобнее устроился на сиденье. Позади него проповедница тихо читала Библию. Волна гнева и негодования накатывалась на него каждый раз, когда она переворачивала страницу. Но не это было главным. Раса, вероисповедание и цвет кожи — для него ничего не значили. Свобода во всем — вот главное! И пусть сливки поднимаются наверх! Он выпил еще немного скотча и вытер подбородок тыльной стороной ладони. Глаза Бронсона на экране сузились, а через минуту его изображение на экране с большими хромированными автоматами в каждой руке затуманилось.
Юниор заморгал, пытаясь сосредоточиться. Звуки выстрелов все еще раздавались в его затуманенной голове, о чем-то кричала в фильме девушка.
И ему захотелось, чтобы легкомысленная девчонка из Игнасио села ему на колени. Тогда все было бы прекрасно.
Констебль Кристофер Ламберт расстегнул на рубашке пуговку и почесал грудь — его рубашку в автоматической стирке явно перекрахмалили. Раздраженно он распределил револьверы на бедре.
Два часа пополудни и восемьдесят четыре градуса в тени. Ни ветерка. Поток движения вдоль Джорджия-стрит в обоих направлениях едва ощутим. Ламберт зевал. Выхлопные газы досаждали ему. Он чувствовал, что отравлен ядовитой окисью углерода, жарой и скукой. Женщина в тонком полупрозрачном белом летнем платье прошла мимо по тротуару, но он едва обратил на нее внимание.
— Ей хорошо, — сказал, глядя вслед женщине, констебль Пол Фэрт.
Ламберт пожал плечами. Он был измучен жарой.
— Жара допекла тебя? — спросил Фэрт.
— Я что, жаловался?
— Но у тебя сыпь.
— Это от рубахи, в ней слишком много крахмала.
Они приближались к перекрестку Джорджия и Денман. Светофор стал желтым. Побитый фургон «фольксваген» ехал за ними по наружной полосе.
Фэрт сосредоточенно ловил окружающие звуки, одновременно внимательно следя за светофором, и едва тот переключился на зеленый, убрал ногу с тормоза и нажал на газ. Автомобиль рванулся вперед.
«Фольксваген» предупредительно прогудел. Ему явно был нужен новый глушитель. И в это мгновение желтое пятно выстрела пронеслось перед «аспеном». Фэрт нажал на тормоза. Ламберт скользнул по сиденью, ударившись коленом о металлический край компьютера. Слова проклятий утонули в визге шин по асфальту.