— Единственное, что я точно знаю о деньгах, это то, что у меня никогда не было их в достаточном количестве.
— Достаньте, пожалуйста, комплект снимков Даттона и для нас, — попросил Уиллоус.
Голдстайн бросил ему через стол конверт размером восемь на десять дюймов. Уиллоус развязал тонкую красную тесемку, которой был перевязан конверт, и достал несколько отпечатков. Сфотографированная стодолларовая банкнота представляла собой беспорядочную сеть пересечений белых линий на сером фоне. Купюру трудно было узнать. Даже скучное лицо Роберта Бордена, изображенное на ней, состарилось на тысячу лет.
— Мне нравятся загадки, — сказал Голдстайн. — Так как у меня была пара долларовых банкнот в бумажнике, я подумал: почему бы не провести и с ними подобное испытание?
— А где оригинал? — спросила Паркер.
Голдстайн порылся в кармане для ключей и, открыв выдвижной ящик стола, вытащил пластиковый мешочек для улик. Голдстайн потряс его, и хлопья высохшей крови подобно черному снегу легли на бумагу.
Уиллоус подошел к столу и протянул руку. Голдстайн протянул мешочек Уиллоусу.
— Но увы, Джек, денег в нем нет.
Уиллоус улыбнулся.
— Неудачная шутка, Джерри, но, несмотря на это, я приглашаю всю бригаду в «Макдоналдс» на завтрак. — Он опустил конверт в нагрудный карман и направился к двери.
— Совсем было забыл, — сказал Голдстайн Паркер. — В следующее воскресенье четвертый ежегодный турнир по крокету в парке Тетлоу. Хотите пойти?
Паркер колебалась.
— Будет приятная компания, — сказал Голдстайн. — Собирается много холостых мужчин. И все, что требуется, это надеть белые костюмы и принести пару бутылок приличного вина. О еде, кстати, есть кому позаботиться. Холодный ростбиф и прочая ерунда.
— А в какое время? — спросила Паркер.
— Начнем ровно в два часа.
— И вы придете в белом кожаном галстуке?
— Скорее всего, — ответил Голдстайн.
— У вас действительно есть такой, да?
— Конечно.
Паркер улыбнулась.
— Не легкомысленно ли выглядит это?
— Что? — нахмурился Голдстайн. — Вы считаете, что я из тех мальчишек, которые носят легкомысленные галстуки?
— Определенно, — улыбнулась Паркер.
Зазвонил телефон. Уиллоус выпрямился в своем кресле и, подавляя зевоту, поднял трубку. Это был Пэт Росситер, вызвавший его из Сквемиша.
— Что с татуировкой, Джек?
Уиллоус рассказал Росситеру о клинообразном куске кожи, вырезанном из предплечья мертвого мальчика. В том же месте была татуировка и у Наоми Листер.
— И чем вы это объясняете?
— Думаю, мальчик и Наоми Листер делали татуировку одновременно. А что она означала?…
— Подождите минуту. Я хотел спросить о снимке, который мы нашли в шортах девочки. Почему убийца оставил его на месте преступления?