Дочь Хранителя (Шевченко) - страница 11

Лайс слушал уже час, и витиеватая речь эльфа давно превратилась для него в размеренное бу-бу-бу. Неужели трудно просто сказать, что на его сына совершено уже четвертое покушение? Что последняя попытка — обстрел кареты, в которой ехали княгиня с наследником, едва ли не увенчалась успехом: мальчишка ранен, а князь Окнир остался вдовцом. Чему, кажется, он был бы рад, если бы не страх, что вместе с нелюбимой женой и не слишком любимым сыном мог лишиться еще и короны.

— Как вам Пантэ? — решился прервать венценосного заказчика Эн-Ферро. — Небольшой спокойный мир. Я взял на себя смелость согласовать размещение вашего сына с тамошним Хранителем.

Был повод наведаться к Рошану, совместить приятное с полезным.

— Пантэ? — Окнир сосредоточенно нахмурился, и кард понял, что тот не слишком интересуется жизнью недоступного ему Сопределья: название этого мира было князю незнакомо. — Пусть будет Пантэ. Лишь бы Иоллар оставался живым и здоровым до следующего Большого Келвая.

«А потом уже неважно?» — усмехнулся про себя наемник.

Но все же поинтересовался у «любящего» отца:

— Как быть, если в течение этого периода вы захотите увидеть сына?

— Увидеть? — Ни о чем подобном эльф и не думал. — Нет. Достаточно будет вашего ежегодного отчета, что с ним все в порядке.

Долгих проводов наследнику князь не устраивал. Хватило того, что в окружении стражников провел парня до станции. На пороге скромного домика, за дверью которого скрывались врата, Окнир напоказ порывисто обнял сына, напрочь позабыв о свежей ране на его плече, смахнул несуществующую слезинку и поспешил во дворец.

— Так значит, ты Иоллар? — спросил кард уже в помещении.

— Так значит, ты Лайс Эн-Ферро? — в тон ему отозвался юноша.

Он не был похож на отца, как и на прочих здешних эльфов. Вместо золотистых кудрей до плеч темные, почти черные волосы, собранные на затылке в свисающий ниже лопаток хвост. Кожа не такая светлая, как у сородичей, а словно чуть тронутая летним загаром. Худощавый, но без эльфийской хрупкости.

— Нервничаешь?

— А надо? — Принц снял куртку и, ругаясь сквозь зубы, рассматривал расплывающееся на плече пятно. Напомнили о себе ненужные отцовские объятия — открылась рана, и сквозь бинты и тонкую ткань рубашки проступила кровь.

Ругался эльф по-орочьи. Тихо, но все же не настолько, чтобы чуткое ухо карда не смогло уловить смысла сказанных слов, величал папашу тупым остроухим ублюдком. Наемник непроизвольно перевел взгляд на уши наследника, пусть не такие длинные, как у большинства местных эльфов, но без сомнения острые, и не сдержал улыбки: