Тар. Марони
Февраль, 1056 г.
— Будем мы сегодня завтракать или нет? — нудил Лайс.
— Сам же сказал, Иоллара твоего дорогого дождемся.
Эльф задерживался с разминки.
— Если б ты его в лес не отправляла, можно было бы с крыльца позвать, — все равно попытался свалить вину на меня кард.
— В лес ты его сам послал, — парировала я, не вспоминая, что послал по моей просьбе. — Давай уже без него поедим, а?
— Ну уж нет! В нормальных семьях так не делается.
— А мы что, уже семья? — удивилась я. — Да еще и нормальная?
С ответом Лайс не нашелся, но есть без эльфа отказался наотрез. Впору уж мне начать испытывать эту пресловутую ревность: шагу без драгоценного приятеля не ступит. Как появился он у нас месяц назад, так Эн-Ферро меня любимую совсем забросил, даже просто поговорить у него времени нет. Зато с Иолларом и в город, и на охоту, и в карты вечерком переброситься, и «Извини, Галчонок, у нас тут мужской разговор» через день на кухне. Напомнить, что ли, зачем он на Тар пришел? Так снова обидится, выкать начнет.
А я, между прочим, тоже проголодалась. Ладно, сам не ест, но мне-то можно было позволить?
— Сходи, позови его, что ли, — не выдержала я.
— У меня сапоги еще не высохли, с вечера забыл к печке поставить.
Он и с утра их туда не поставил, заметила я. У печи стояла только одна пара — моя.
— Может, сама сходишь?
Делать мне больше нечего.
— Ну Галчонок! — жалобно так. — Заодно веток еловых наломаешь, тебе ж на завтра надо.
Вроде и не слушал, что я вчера после занятий рассказывала, а гляди ж ты, про ветки запомнил!
— Ладно. За ветками схожу.
На эльфа нагружу — мне много надо.
Вчера днем неожиданно потеплело, и снег основательно подтаял, но ночью снова ударил мороз, превратив мерзкую слякоть в угрожающий травматизмом гололед. Я несколько раз поскользнулась и один раз все же шлепнулась, приложившись о бугристый лед тем костлявым местом, которое у прочих, не ослабленных ускоренными чародейскими курсами людей называется мягким. Телесные и душевные страдания были включены в длинный счет претензий к наглому оркоэльфу, мое отношение к которому не могло изменить даже то, что после памятной беседы он старательно строил из себя пай-мальчика, взяв на себя часть работы по дому. Память о часах, проведенных в погребе, и отравляющие жизнь издевки не давали смириться с присутствием в соседней комнате тронутого эльмарского принца, и несколько раз, штудируя пособия по прикладной магии, я серьезно задавалась вопросом, сильно ли расстроится Лайс, если я наложу на его приятеля заклятие каменного сна и превращу его в молчаливую и прекрасную статую (что ни говори, но с художественной точки зрения эльф был хорош).