— Спокойнее.
— Успел привыкнуть, что я всегда дома и есть кому стеречь твою ненаглядную сестричку?
— Нет, Ил. Я за Галлу в данной ситуации меньше переживаю, чем за тебя. Девочка в школе, делом занята. А ты… Я же тебя знаю. Ты ведь на Саатар не древними городами любоваться поедешь. Наверняка в какую-нибудь свару влезешь.
— И что предлагаешь? — рассердился эльф. — Тут остаться, в лесничество твое устроиться или, может быть, вообще в герцогскую стражу? Или домработницей у вас заделаться? Прибрать там, ежели чего, обед сварганить?
— Нет, — жестко отрезал кард. — Без домработницы мы с Галчонком обойдемся. Хочешь ехать, отговаривать не стану. Но мой тебе совет, как друга и как старшего, не спеши. Дождись хотя бы мая, к герцогу должны приехать послы Леса, разузнай, что и как, а там, если не передумаешь, с ними и уедешь. Хорошо?
— Хорошо, — согласился Иоллар.
Все равно до отъезда нужно еще выполнить поручение Хранителя и раздобыть образец крови. И к чему драконам вся эта суета — самая обычная же девчонка? Видать, не такие уж они и мудрые, эти старейшины, раз вбили себе в головы невесть что. А ему теперь выполняй их нелепые задания.
— Эй, ты о чем задумался? — щелкнул пальцами перед его носом Лайс.
— Да так, о ерунде всякой. Вино вот закончилось, в Марони нужно ехать.
— Нет, в город сегодня не хочу, можно и дома отдохнуть. А вина бутылочка у меня в комнате припрятана, сейчас принесу.
— Свечку возьми! — крикнул вдогонку эльф. В кардах, конечно, много чего от кошки, но в темноте они видят ничуть не лучше людей или эльфов.
Раздавшийся в гостиной грохот это подтвердил.
Лайс не возвращался долго, а когда пришел, то без бутылки и в очень расстроенных чувствах.
— Все, я покойник, — сказал он, падая на табурет. — Она меня убьет.
И выложил на стол крупные осколки бледно-голубого фарфора.
— Лучше б ты башку себе расшиб, придурок!
Слезы катились сами собой. Мало он мне крови попортил с момента приезда? Мало мне было оскорблений, погреба мне не хватило? Так нет, их прибацнутое высочество умудрилось лапами своими размахаться, сбить полочку и разбить мою чашку! Ту самую чашку, которой лет почти столько, сколько и мне, которая на Земле у меня хранилась, которую я через врата на Тар принесла, протащила без единой трещинки через полмира и которая шесть месяцев простояла в гостиной, никому не мешая. Ту самую чашку, которая была единственным вещественным напоминанием о моей прошлой жизни.
— Ненавижу тебя!
— Гал, я правда случайно.
— Убирайся, видеть тебя не могу!
Зараза остроухая! Как специально все делает. Только я успокоюсь, только подумаю, что все у нас с ним уже утряслось-уладилось, как тут же новая подлянка!