Эх, еще бы девочке там понравилось. А то, чем небо не шутит, Эн-Ферро прав, и Галла захочет вернуться к благам техномира? Но с другой стороны, какая девушка не мечтала бы оказаться в окружении звенящих кольчугами рыцарей, пройти по коридорам старинного замка, подметая каменный пол подолом роскошного атласного платья, или проехаться верхом на породистом жеребце?
С жеребцами могут возникнуть трудности. Но в остальном ей там обязательно понравится!
Галла
Оказалось, что для того, чтобы жить (и не тужить), мне нужно упаковать вещички и отправиться в один из миров Сопределья, где меня (возможно) примут в школу магических искусств. А когда я овладею данной мне от рождения силой, никакие драконы, от которых пока следует держаться подальше, будут мне не страшны. Если, конечно, не набросятся на меня всем Великим Кругом.
— А квартира как же? А Лушка? — спохватилась я, когда уже выслушала и почти приняла все доводы шефа.
Видимо, до этого Хранитель врат о таких мелочах не думал.
— Ну не знаю. Кошку можно отдать кому-нибудь.
— Кому? Кому она, беспородная, кроме меня, нужна? Может, мне ее с собой взять?
Дракон покачал головой. Да, тащить кошку через врата не лучшая идея. Но бросить на произвол судьбы доверившееся мне существо не позволяли еще в детстве выработанные принципы, так хорошо изложенные одним французским летчиком.
— А знаешь что? — просветлел Рошан. — Оставь ее Соне. Вместе с квартирой. Я думаю, она будет рада.
И как я сама не додумалась? Четыре года назад у нашей Сони случился бурный, можно сказать, служебный роман с эльфом — открывающим с Пантэ. Через положенный срок у этого романа появились последствия в виде милой остроухой девчушки, с которой Сонечка и жила, деля жилплощадь с мамой и младшим братом.
— А где я буду останавливаться, когда решу зайти на Землю?
— Номер в гостинице снимешь.
— А вдруг у меня денег не будет?
Я представила себя возвратившейся в родной мир после позорного изгнания из школы магов. Грязную, босую, обряженную в тряпье, с пропыленными сбившимися в колтуны волосами. И с картонной табличкой в стиле «помогите, люди добрые».
— Я тебе одолжу! — прервал полет моей фантазии шеф.
— А если… — начала я снова, но продолжить мне не дали.
— Никаких больше «если»! Что за привычка такая — наперед загадывать, да еще и всякую гадость?
Мне было стыдно за это нытье, но я ничего не могла с собой поделать.
— Ну Рошан, — протянула я умоляюще.
— Теперь что?
— Ничего. Вы только на меня не сердитесь. Но я боюсь. Не то чтобы очень. Но волнуюсь. Сильно.
Шеф понимающе усмехнулся, хитро сощурив золотисто-карие глаза.