- Первый храм уже тысячу лет под водой, - возразил Фор. - Его жрецы мертвы.
- Но один человек побывал в первом храме. Тысячу лет назад он спустился в озеро и извлек из руин храма белую каменную свечу. Он объявил себя избранником богини, и перед ним склонился весь юг. За ним пошли первые паладины.
- Гилетир, - прошептала Тэри.
- Я видел фрески в крепости Разбитой Руки, - нарушил молчание Фор. - Но Гилетир мертв. Где его тень - неизвестно. Он не даст нам ответов.
- В крепости Разбитой Руки остались его записи. - Рефар лег на каменный прямоугольник. - Найдите их. Вы похожи на меня, Форэтт. Вы идете до конца.
- И в его записях будет ответ?
- В подвалах крепости осталась темная свеча, - задумчиво протянул Рефар. - Я всегда считал, что она привлекает теней. А Гилетир после смерти стал тенью: это знает каждый послушник.
- И его тень придет на зов, - прошептал Фор.
- Вы меня услышали, Форэтт. Уходите. Живым здесь не место.
Фор молча поклонился. Холвир, поколебавшись, последовал его примеру.
Рефар едва заметно шевельнул рукой.
- Прощайте.
Он закрыл глаза, и почти одновременно его худощавая фигура начала таять. Самоцветы погасли, и в дальней стене пещеры открылся проем.
На каменной плите никого не было.
- Крепость Разбитой Руки, - выдохнул Северн. - Он что, сумасшедший?
- Обсудим это, когда выберемся отсюда, - сухо сказал Фор. - Жрецы вот-вот будут здесь.
В туннеле было жарко, словно мы спускались к жерлу гаснущего вулкана. Северн сбросил куртку, Тэри то и дело вытирала пот со лба. Я попыталась улыбнуться Фору, но он ушел в свои мысли.
- Эта жара... - проговорил Холвир сзади. - Я вспоминаю дом.
- Дом? - обернулась я.
Холвир вытер пот со лба.
- Много лет назад в городе, где я вырос, полыхал пожар. Мальчишке, каким я был тогда, казалось, что мир раздирают на части. Мародеры, крики на улицах, монеты, летящие в грязь... Стражники на перепуганных лошадях только подливали масла в огонь.
Тэри остановилась, заслышав наш разговор. Обернулись и остальные.
- Это случилось глубокой осенью, но там было жарко. - Холвир расстегнул ворот рубашки. - Слишком жарко. С тех пор я плохо переношу жару.
- Ты был один? Без родителей?
- Мать послала меня в другую часть города с поручением. Я должен был отнести письмо. Кому? Я не помню ее имени. Кем она была? Выжила ли она в том пекле? Не представляю: когда я добрался до места, дым отрезал мне путь. Я хотел вернуться, но от дома меня отсекла стена горящих зданий. А бежать к воротам не позволила толпа: паника заполнила улицы. Я не думал, что попаду домой.