Я встала, отодвинула стул, освобождая ей место. Начала доставать из пакета все, что купила на «пятачке», и выкладывать на тумбочку. Слава коснулся моей руки; его пальцы были сухими и горячими. Хотел о чем-то спросить, но я и так поняла — о чем.
— Конечно, Слава, я приду.
— Завтра?
Я покачала головой, и мне показалось, что на его серое лицо набежала тень.
— Завтра еду с шефом по делам, вернусь поздно. Так что увидимся послезавтра.
Я помедлила, но медсестра уже начала прилаживать бутылочку с лекарством на стойку.
Я возвращалась из больницы, размышляя о том, что мы почти ничего не сказали друг другу — и в то же время сказали очень много.
Через день я набралась смелости и поговорила по телефону с его лечащим врачом, Ильей Яковлевичем Достманом, представившись, по традиции, «двоюродной сестрой».
— А мне говорили, что у него нет близких родственников, — заметил тот. — Вроде, он жил только с отцом, но тот не так давно умер. Впрочем, это не мое дело. Здесь главное другое: теперь, когда кризис миновал, надо будет обеспечить Вячеславу постоянный уход. Не сейчас, разумеется, пока он еще в больнице, а когда мы выпишем его. Дело, конечно, пошло на поправку, но до окончательного возвращения к активной полноценной жизни еще не так близко. Вы могли бы… мм… ну, понимаете?
Я ответила, что что-нибудь придумаю.
После работы я вновь отправилась к нему.
На этот раз я была единственной посетительницей. Тот, с желтым лицом, полулежал, закрывшись «Комсомолкой»-толстушкой, а другой, к которому приходила женщина, уставившись в потолок, слушал через наушники плеер. Слава читал, судя по яркой обложке, какой-то детектив. Четвертая койка по-прежнему пустовала.
Увидев меня, он отложил книгу и улыбнулся — насколько это позволяли ему потрескавшиеся губы. И опять, как позавчера, произнес:
— Наташа…
Не знаю, возможно, я лишь хотела выдать желаемое за действительное, но мне показалось, что его щеки выглядят чуть более розовыми, чем накануне, а из глаз пропал воспаленный блеск. И еще он был выбрит. Не очень чисто, вероятно, вовсе не такой бритвой, что до тошноты рекламируют по телику, но все-таки…
Он готовился к этой встрече — встрече со мной.
Я подвинула стул, бросила взгляд на тумбочку и не обнаружила ничего, из принесенного мной в прошлый раз.
— Уже все съел?
— Половину. Остальное — в тумбочке.
— Ну, вот, а я тут тебе еще накупила…
Мне очень хотелось знать, чем же это я зацепила его — не меньше, чем причину, по которой и мне стал небезразличен этот случайный знакомый, но я и сама понимала, что больница была не самым подходящим местом для каких-либо объяснений.