Мариво стоило громадных усилий не заключить ее в свои объятия и не обрушить на нее все сразу: упреки, гнев, поцелуи и ту отчаянную любовь, которая разрывала его сердце. Как проклинал он еще сегодня утром свое задание, когда до него дошли вести о тайном появлении принца. У него не было времени выполнять его, ему хотелось отправиться к королеве и побольше разузнать о ее придворной даме.
Однако он повиновался долгу и раскинул тонкую сеть, в которую надеялся заманить Люсьена де Камара. Люсьена, а не Ниниану де Камара. Мариво уже не сомневался в том, что она являлась второй сестрой, хотя в самом начале их знакомства Норберт ловко обвел его вокруг пальца, убедив, будто и она погибла.
Ниниана дрожала под его беспощадным, испытующим взглядом. Как теперь поддерживать дальше великую ложь?
— Я… я не знаю, о ком вы говорите. У меня… нет кузена… Вы с кем-то меня спутали, — хрипло бормотала она, отчаянно стараясь отвернуть голову в сторону.
Голос внес окончательную ясность. Хриплый, сдавленный, измененный и все же волнующе напоминавший мелодичный альт Нинианы. Голос, преследовавший его даже во сне и делавший легковесное чириканье вечно недовольной Дианы еще более невыносимым. Какое безумие! Коли раньше положение было тяжелым, то теперь оно становилось чудовищным!
— До сих пор, месье Камара, я обманулся лишь в одном человеке, и это была женщина. Поверьте мне, я умею считать до двух! — ответил барон вызывающе и отпустил ее плечо, как будто обжегшись.
Ниниана поспешно отшатнулась от него. Его многозначительное замечание не способствовало успокоению ее и без того взвинченных нервов. Она до крови закусила нижнюю губу. Почему он вдруг от нее отвернулся? Ниниана уставилась на его мундир. У нее буквально чесались кончики пальцев от желания погладить темные волосы на затылке. Чтобы не поддаться искушению, Ниниана стиснула руки.
Она и не подозревала, что барон де Мариво боролся с такими же противоречивыми чувствами. После первого потрясения от радости встречи и последующей вспышки гнева ему необходимо было трезво оценить ситуацию.
Ошибочный жест, ошибочное слово — и Ниниану не спасти. Ей почти наверняка грозит обвинение в государственной измене как наивной жертве, оказавшейся между интригами кардинала и жаждой мести взбешенного короля. В данном конкретном случае женский пол ей только повредит! Людовик сыт по горло разбирательствами с интригующими дамами и желает раз и навсегда обеспечить себе покой.
Иву де Мариво не удавалось прогнать от себя трагическую картину будущего. Вот Ниниана де Камара кладет красивую голову на плаху перед главным палачом Парижа. А что он способен предпринять для избавления Нинианы от смерти, а себя от безысходного отчаяния?