— Да прекратите же это безумие! — Ожесточение преодолело усталость молодой женщины, и она воинственно выпрямилась, словно собираясь вступить в бой. — Как я могу говорить подобные глупости? Нет ни письма, ни предательства, не может быть и ложных показаний! Вы хотите, что ли, подвергнуться наказанию вместо меня, хотя я и сама невиновна?
— Для того, чтобы добиться вашего освобождения, и того, чтобы вы снова нашли приют в своей семье или у королевы, я готов использовать любое, даже самое нелепое средство!
Шартьер опустился на одно колено около своей супруги, сидевшей на кое-как устроенном ложе, чтобы их глаза оказались на одной высоте. Он нежно убрал с ее лба прядь буйных волос, и Флёр оказалась в плену его светящегося золотым сиянием пристального взгляда. В глубине ее души почему-то поднялась теплая волна, которая сделала ее слабой и безвольной.
— Почему… Почему вы считаете, что должны для меня это сделать? — выдохнула она сдавленным шепотом.
— Потому что не хочу, чтобы с вами случилось что-либо дурное! Потому что мне невыносима мысль, что фаворитка погубит вас.
Флёр вдруг забыла, где она находится. Тюрьма, черные тараканы, холод и тусклый свет отошли на самый край сознания. Ее сердце забилось тяжелыми, замедленными, редкими ударами.
— Откуда же взялось столько внимания к честолюбивой купеческой дочке низкого происхождения, на которой вас заставили жениться против воли? — прошептала она. — Не лучше ли вам сохранить себе лояльность в тех сферах, где уже много лет вы принимались столь благосклонно?
Малое воздушное пространство между ними казалось заполненным грозовой энергией. Околдованная его взглядом, она не замечала, что нервно облизывает кончиком языка сухие губы и что тесно зашнурованная верхняя часть ее костюма для верховой езды поднимается и опускается в ритме тяжелого дыхания.
— Почему? — переспросил Ив де Сен-Тессе так же тихо и беспомощно пожал плечами. — Быть может, потому, что я, к своему собственному изумлению, вдруг обнаружил, что меня уже не интересуют ни ранг вашего отца, ни те средства, с помощью которых ваши предки нажили сказочно богатое состояние, о чем болтают сплетники. Быть может, потому, что я наконец понял, что вы — та самая женщина, которая предназначена для меня небесными звездами. Быть может, потому, что лишь вам дано владеть моим спокойствием, моей гордостью и моим сердцем. Потому, что я уже не могу себе представить жизнь без вас!
Флёр не сознавала, что на ее губах появилась мягкая, едва заметная улыбка, когда она протянула руку и положила палец на чувственные мужские губы, властную силу которых столь хорошо знала. Как давно она уже тосковала по таким его теплым словам, а встречала вместо них лишь высокомерие и насмешку! Теперь ей очень хотелось убедиться в искренности его заверений.