Заходим в избу. Окна закрыты плотной бумагой. За кухонным столом при свете коптилки сидят люди и что-то пишут. Коваленко оставляет меня у двери и, шагнув вперед, радостно докладывает:
— Товарищ майор, нашел! Это обо мне?..
Из-за перегородки показывается плотный рыжеватый человек — я сразу узнаю в нем командира полка майора Шлепкова.
— Ба, наш доброволец!.. Комиссар, тут наш вологодский доброволец! — звучным басом восклицает Шлепков.
— Хороший хлопец, — вставляет довольный Коваленко.
Я ничего не понимаю.
— Проходи, — зовет меня за собой Шлепков. Оставив карабин у двери и сняв шапку, прохожу.
— Садись к столу.
Сажусь. Перед моим носом появляется бумага с немецким текстом. Написано на машинке.
— Ну-ка, переводи, раз ты у нас такой образованный, — говорит Шлепков.
Я читаю сперва про себя, потом начинаю переводить вслух фразу за фразой. Текст очень простой, не надо даже словаря. Я перевожу довольно бегло и без запинок.
— Очень хорошо, очень важно, — сразу посерьезнев, говорит Шлепков. — Начштаба, дайте знать об этом документе в штадив и заодно подготовьте распоряжение по личному составу… Как у нас именуется эта должность?
— Военный переводчик второго разряда, — отвечает сухопарый капитан, тот самый, который недавно давал мне направление к Горохову.
— Вот-вот. Оформите… Молодец, доброволец! Я рад, — говорит Шлепков и вместе с комиссаром уходит.
— Видишь, — улыбаясь, говорит мне Коваленко, — неплохо разбираемся в людях.
Оказывается, у него симпатичное лицо: курносый нос и живые, веселые глаза.
И все-таки я еще не совсем понимаю, что теперь со мной будет. Справляюсь у Коваленко. Он подтверждает, что я буду работать в штабе полка переводчиком.
Чудо какое-то!
Мне разрешают сходить на батарею за ужином и отдыхать до завтрашнего дня.
2
Моя служба военным переводчиком начинается в первую же ночь. Возвратившись из расположения батареи, я устраиваюсь на охапке сухой, теплой соломы в той половине избы, где отдыхают все штабисты, сплю без сновидений и вдруг слышу: «Переводчик!» Меня кто-то трясет, дергает за шинель.
— Переводчик! — кричит кто-то надо мной.
Я хочу повернуться на другой бок, но мне не дают.
— Встаньте, вас комиссар полка, — говорит над моим ухом незнакомый голос.
Вскакиваю, протираю глаза. Спросонья ничего не разберу: кто переводчик, зачем я нужен комиссару.
— Переводчик, проснись, — произносит резкий голос комиссара полка.
Да, это я теперь переводчик…
В темной комнате круг света от коптилки, и в этом желтом мерцающем кругу стоит долговязый, нескладный немец в пилотке, обмотанный женским платком. Комиссар сидит в тени за столом, штабисты приподнялись со своих мест и с любопытством взирают на пленного.