Герцог молчал.
– Господин директор! – вдруг воскликнул Ариолан Бэйл, и в его голосе прорвалась одна звенящая, ликующая нота. – Господин директор, сэр Каспиус, я знал, что вы не сможете поступить по-иному! Я думал, что вы… Но вы – сами!
– Когда мы вернулись из того похода, мне самому было немногим больше лет, чем этим, как вы сказали, невоспитанным ученикам… – обронил Бреннан-младший.
Судья Бреннан-старший, герцог Корнельский, между тем тихо опустился назад в кресло и произнес:
– Мне кажется, есть, что сказать Себастьяну Мельмоту Эйри. Начинай.
Себастьян, вытянутый, как струна, обливающийся холодным потом, стоял в центре возвышения. И как-то сразу стало видно, что Ариолан Бэйл сместился на периферию, на край, что он уже аккуратно пробует ногой, чтобы не упасть.
Себастьян произнес:
– Вы совершенно правы, ваша светлость. Раз уж мы начали говорить о государственных тайнах, так коснемся их всех. Несколько лет назад произошло одно событие. Оно имеет прямое отношение к тому, о чем мы говорим здесь, господин герцог, господа судьи. Я, мой друг детства брешкху Ржига, здесь присутствующий, и наша Аннабель, которой тут нет по известным вам причинам, пришли в одно место. Мы называли его Языком Оборотня.
Себастьян не повернул головы, но он уже точно знал, почти видел, как срывает с лица мягкие повязки побледневший владетель Корнельский.
– В этом месте четверо людей, которые вершат судьбы державы, говорили о потаенном. Как минимум один человек из этой четверки тут присутствует. Ваша светлость, господин герцог, вы позволите мне продолжать?
– Да, – скрипнув зубами, произнесло первое лицо провинции Сеймор. – Только очень коротко…
– Об этом месте, Языке Оборотня, издавна идет дурная молва. Во-первых, его просто не существует – если следовать параграфу Иерархии. Во-вторых, там якобы выращивают, применяя запрещенное искусство, чудовищ-суррикенов. Молва полагает, любой проникший за древнюю каменную стену – неминуемо погибнет. И надо же было так тому случиться, господа судьи, что именно здесь, в этом гнилом, проклятом месте собрались четверо. Они говорили о странных и страшных вещах. Ставили опыты с применением так называемых Котлов лжи. Произносили непонятные слова: Покров, Столпы Мелькуинна, а также Дары Омута.
Себастьян закрыл глаза, и в ушах его зазвучали слова мага Астуана V так явственно, словно он слышал их еще сегодня: «Венец времен ближе, чем мы думаем. На этот раз нас ожидает не прямое противостояние, не война с открытым забралом. Мы даже не знаем, в глаза каких исчадий Омута нам нужно будет взглянуть, чтобы не допустить катастрофы…»