— Да, дорогой, — ответила она как-то слишком легкомысленно, отведя взгляд от преподобного.
— Да, — вставил целитель, — безусловно. Ступайте к вашему дорогому супругу. Отдохните. Поужинать можно в кафе в административном корпусе. Увидимся в половине девятого в капелле.
— О, благодарю вас, преподобный, благодарю вас, — никак не могла успокоиться Ханна.
Зейн сделал вид, что солнце светит ему прямо в глаза, и отвернулся от священника.
— Пойдем, мама.
Ханна в сопровождении сына двинулась по бетонной дорожке в направлении деревянных домиков.
Когда они вошли в свое бунгало, Зейну стоило большого труда промолчать. Тэд лежал на дешевой неудобной кровати, покрытой грубым пледом. Кондиционера не было, и его беспокоили две летавшие по комнате мухи.
— Папа, ну как ты?
— Немного лучше, сынок, — ответил Тэд слабым голосом.
Ханна подошла к постели, встала на колени и взяла мужа за руку.
— Завтра утром преподобный сотворит исцеление, мой дорогой. Вот увидишь. Вера способна двигать горы. Веруй, и ты обретешь рай. Так говорил Иисус.
Тэд закрыл глаза. Зейн посмотрел на мать. С первого же взгляда он понял, что отцу ничуть ни лучше. Тэд совсем побледнел, и голос его звучал слабее, чем обычно.
Ханна положила руку на колено сына. По ее лучезарной улыбке Зейн понял, что она в полной эйфории.
— Вот увидишь. Завтра ты увидишь, что я была права. Иисус спасет его. Я знаю, спасет!
На следующее утро Тэд чувствовал себя так плохо, что не смог сам дойти до капеллы и сестре пришлось дать ему коляску. Пока Ханна с сыном везли его до капеллы из белого кирпича, у нее закружилась голова. Она сказала Зейну, что совсем не спала. Почти всю ночь она па коленях молилась за Тэда. Ее восторг, неистовая вера и предвкушение чуда невольно воодушевили Зейна.
Зейн катил коляску по бетону, и каждый раз, когда она задевала за выступ или выбоину неровного покрытия, он чувствовал боль отца как свою собственную. Зейн взял с собой все обезболивающие, но ему казалось, что они больше не помогали отцу. Тэд стал к ним невосприимчив.
Войдя внутрь маленькой капеллы, Зейн поразился количеству людей, заполнявших скамьи. На вид их было больше сотни. Они с матерью сели в пятом ряду от конца, поставив коляску с Тэдом в проходе.
Преподобный Майкл Эзертон подошел к своей кафедре и начал службу. Минут десять Зейн слушал его внимательно, потом невольно отвлекся. Он сам не знал, чего ожидал, но явно чего-то большего. Они приехали не для того, чтобы послушать богослужение, а за исцелением. Зейн злился на то, что отец должен сидеть и слушать эту длинную службу. Ему и самому не сиделось, он то скрещивал руки, то возвращал их в прежнее положение. Мать с таким благоговением внимала тому, что говорил преподобный, что Зейну хотелось ткнуть ее чем-нибудь, чтобы вернуть на землю. Он повернулся к отцу и увидел, что тот смотрит на него.