— Мама, мама! Успокойся!.. Никому писать не надо! Все и так хорошо. Можешь быть совершенно спокойна, я не совершила ничего, противного моей совести!
— Как же могло быть иначе! — жадно лаская ее волосы, проговорила сквозь слезы фрау Штраух. — Как же иначе! Но я все равно напишу!
— Нет! Ты не напишешь, мама! Ради меня ни слова.
— Вот, вот, ты опять такая же властная, ты опять командуешь матерью.
— Мама! Я люблю тебя, мама! Ты всегда так беспокоилась обо мне... Но не надо писать, мама... Просто это не нужно.. Я была плохой дочерью. Я редко бывала с тобой Ничего не рассказывала. У меня вечно были дела - Прости меня за это, мама!
— Почему ты просишь прощения, Инга? Ты недоговариваешь чего-то?
— Нет, нет! Просто здесь, в тюрьме, поняла, как плохо заботилась о тебе. Но я хотела, чтобы всем нам было лучше, мама. Поверь мне! Чтобы всем было лучше.
— Ты что-то скрываешь, Инга!.. Посмотри мне тяжело Дочка!.. Вот так... Ты. правда, ничего не скрываешь. Господи, я совсем потеряла рассудок что... Я даже говорить не хочу!.. Нет, нет... А теперь мне спокойно. Ты улыбнулась. Тебе правда ничего не грозит?
— Нет, мама... Нет! Как Роберт? Валли?
— Они здоровы. Очень волнуются за тебя. Хотели прийти. Как ты думаешь, им разрешат?
— Я попрошу, мама... Рана Роберта совсем закрылась?
— У него же кость задета... Третьего дня опять чистили- Молчит, но я вижу, как он мучается...
— Передай им всем привет, мама... А что вообще слышно?
— Ох, Инга... Такая беда. Тебе не дают газет?
— Не дают. Но я слышала про Сталинград... Это верно?
— Такая катастрофа, Инга! Подумать, что фюрер недавно присвоил Паулюсу звание фельдмаршала. А теперь они окружены. Они бьются, как львы... Но привозят столько раненых, и они рассказывают такие ужасы...
— Мама, ты не ошибаешься?
— Как я могу ошибиться?.. О боже! Твой отец всегда говорил, что нам нельзя сражаться с Россией, что это бессмысленно. Но ведь фюрер...
— Не нужно об этом, мама!.. Дай лучше я погляжу на тебя... Ты плохо спала?
— Нет, нет... Меня взволновала встреча, и все... Тебе можно принести что-нибудь из продуктов? Кормят плохо, наверное?
— Да нет, мама! Мне ничего не нужно.
— О Господи, что за времена! Войне нет конца, тебя арестовали. Я сойду с ума, Инга! Я сойду с ума!
— Мама, мама! Не плачь!
— Прощайтесь! — приказал охранник.
— Как? Уже? Инга, разве это все?
— Таков общий порядок, мама! Дай мне поглядеть на тебя. Вот так. Вот так... И прощай. Прощай, моя родная...
— Девочка моя! Что ты говоришь?! До свиданья! Ты должна сказать — до свиданья!
фрау Штраух цеплялась за дочь.