Васильев наклонял лобастую голову, водил карандашом по блокноту:
— Да, фактами... Которые, однако, подкрепляют громкими фразами.
Отрывал разрисованный листочек, комкал, бросал в корзину, устало смотрел Алферову в глаза:
— Слишком велика ответственность, возлагаемая на нас, Сергей Владимирович! Нельзя тут с кондачка... А если это англо-французская провокация?
В ту весну Васильев осунулся, научился курить.
Узнав в субботу, 21 июня, о звонке «Гнома» и его просьбе немедленно встретиться, приказал идти на явку.
Алферов и «Гном» сошлись без пятнадцати шесть возле памятника Пушкину.
«Гном» выглядел больным: в глазах лихорадочный блеск, ко лбу прилипла русая прядь.
— Завтра, — сказал он и только после этого протянул руку. — В два часа ночи.
— Прогуляемся, — сказал Алферов.
Они спускались по боковой аллее к скверу! Скамеечки были заняты разморенными жарой пожилыми людьми. Возле Камерного театра прохаживались молодые люди, ожидавшие приятельниц, только что оставшиеся без билета. Ветер перебирал листву старинных лип. По песку аллеи, по скамьям, по прохожим проходила зыбь солнечных пятнышек. Возле большого серого дома нагружали домашним скарбом грузовик: кто-то выезжал на дачу.
— Доклад вложен в газету, — сказал «Гном», передавая номер «Комсомольской правды». — В посольстве жгут документы, готовятся к интернированию. Посол навестил сегодня Молотова. Вернулся очень обеспокоенный. Но это конец. Приказ не отменят.
— Я сейчас же доложу начальству, — сказал Алферов.
Мне остается верить, что эти годы не прошли даром. Что наша группа сделала все возможное... Разбейте наци! Разбейте сразу! Это позволит избежать лишних жертв!
Я очень благодарен вам за самоотверженность
— Надо покончить с Гитлером, и Германия возродится свободной! — не слушая, сказал «Гном».
— Да.
«Гном» отер лоб платком.
— Каков будет приказ? — спросил он. — Я должен возвратиться в Берлин или?..
Я найду способ связаться с вами, — ответил Алферов, у которого еще не было приказа.
Они постояли у газетной витрины, делая вид, что читают, попрощались, и «Гном» ушел первым, свернул вправо, к трамвайной остановке, затерялся в толпе, Алферов пересек бульвар и на углу, возле продмага, взял служебную машину.
Васильев, прочитав доклад «Гнома», немедленно направился к генералу.
Алферов вновь увидел его, встревоженного и мрачного, лишь в первом часу ночи.
А в два, как и доносил «Гном», началось... Внезапный перерыв в связи с группами «Альфы» и «Гела», случившийся почти одновременно, ничего хорошего не сулил.
Дни шли, связь не восстанавливалась. Алферов каждое утро переставлял на карте фронтов алые и черные флажки.