— Ах ты, козел!
Блин себя козлом не считал, это стало ясно сразу. Лицо его покрылось пятнами, глаза блеснули дурью, а кулаки сжались. «Мама, — подумала я с ужасом, — вот сейчас он и...» Но Блин клацнул зубами, да и сник вдруг, не только не двинувшись ко мне, но и не раскрыв рта.
«Эка!» — изумилась я, и мне, как всегда, пришла в голову одна идея, из тех, что сначала сделаешь, а потом думаешь о последствиях. Схватив с кровати маленькую атласную подушку, я, особо не целясь, запустила ее в сторону парня, но меткостью я отличалась с детства, поэтому аккуратно снесла
со столика практически все, что на нем было. Блин потерял дар речи, с изумлением разглядывая то растекающееся месиво, то меня.
— Стучаться надо! —. Успев после снайперского броска натянуть халат, я стояла возле кровати, гордо подняв голову и уперев в бока руки.
— Ты че, блин... Ну, вот, — тонким голосом пропищал он, — теперь осталась без завтрака...
— Ну да, — перебила его я, — я хочу нормальный завтрак, а не это дерьмо! Вопросы есть?
Блин глянул на меня как-то затравленно и выкатился вместе с тележкой. Я победно прошлась по комнате, размахивая полотенцем, но внутри что-то тоненько екало: а не переборщила ли я? Сейчас распахнется дверь и ввалятся три здоровых мордоворота... Или два... Однако мои размышления довольно скоро прервал посторонний звук за дверью.
«Господа, неужели вы будете нас бить?» — подумала я, взобралась на кровать и на всякий случай поджала под себя ноги. Звук вскоре стал шуршанием ключа в замке, и передо мной вновь появился Блин с завтраком. Я так ему обрадовалась, что едва не вскочила навстречу. Парень меж тем подкатил столик к кровати. Было видно, что он дуется, потому как глаза прятал и хмурился.
— Ладно тебе, — сказала я примирительно и улыбнулась. Улыбаться я уже не боялась, с лицом был полный порядок, я здорово выспалась и даже порозовела. — Чего, обиделся, что ли?
Блин едва заметно хрюкнул и на меня покосился.
— Ну, чего ты тут мне привез? — заворковала я, с восторгом разглядывая содержимое подноса, причем для этого мне даже не пришлось притворяться: пахло еще лучше, чем выглядело.
Кормилец мой немного расслабился, а я, чтобы закрепить пройденный материал, улыбнулась ему еще шире и похлопала ресницами:
— Чемодан мой ты принес? — Судя по его растерянному взгляду, не он. Но я, не дав вставить ему ни слова, продолжила,— Спасибо большое, я, правда, тебе очень благодарна. А где твой друг?
Блин, снова растерялся:
— Друг? Это какой? Дохлый, что ли?
— Дохлый? — обрадовалась я и засмеялась. — Ну да, Дохлый!