Какое-то время я сдерживалась, но скоро стало невмоготу. Я упала на колени, едва успев уцепиться рукой за ствол небольшой чахлой березки. Меня долго рвало, выворачивало наизнанку мучительными спазмами.
* * *
Белый «жигуленок» резво вылетел из-за поворота и, прочертив на асфальте жирную черную полосу, эффектно затормозил возле меня. Я очень надеялась, что выгляжу прилично: минут пятнадцать я старательно отмывалась в придорожной
канавке, стараясь не думать о компонентах, входящих в состав воды. Ноги и руки в итоге отмылись, лица своего я видеть не могла. Почистив и расправив по возможности платье, я решила, что больше сделать ничего не смогу, и принялась махать ручкой редким по причине раннего часа машинам. Но то ли они успевали меня как следует разглядеть, то ли не нуждались в попутчиках, но минут двадцать
все мои усилия оставались тщетными. Все это время я тревожно оглядывалась вокруг, опасаясь нежелательной встречи.
Молодой мордастый парень молча разглядывал меня некоторое время и моргал, наконец я не вьдержала и спросила сама:
— Вы меня до Москвы не подбросите?
— У-у... — сказал парень, нахмурился, видно, в чем-то сомневаясь, и протянул: — Куда вам?
— В Москву, — терпеливо повторила я, на всякий случай пытаясь припомнить, не сталкивались ли мы раньше с этим тормозом.
— Куда именно?
— К метро, — сказала я, и меня передернуло.
— Метро еще закрыто.
— Мне все равно, — несчастным голосом затянула я, вкратце поведав ему историю о негодяе-муже, высадившем меня из машины после ссоры.
— А деньги-то у вас есть? — испугался парень, но я его утешила:
— Есть, есть, не беспокойтесь!
После этого, решив, что вполне достаточно отстояла согнувшись возле дверцы, я уселась на переднее сиденье и, чтобы ему было понятнее, сурово бросила:
— Поехали!
Парень недовольно хрюкнул, но машину тронул. Я улыбнулась ему, старательно пряча босую левую ногу под сиденье.
- Пост сейчас, накиньте ремень, — сердито сказал он, бросив на меня косой взгляд. Чем-то я его тревожила.
Послушно накинув ремень безопасности, я откинулась на подголовник, стараясь расслабиться. Не тут то было. Когда я стремглав неслась по лесу, мне казалось, что, окажись я хоть на секунду на мягком, усну как убитая. На практике оказалось иначе. Хотя платье уже почти высохло, меня колотил озноб. Куртку, совершенно мокрую и грязную, я выбросила в кювет, предварительно, правда, обыскав. Ничего стоящего, вроде документов или подробной пояснительной записки по поводу происходящего, обнаружить не удалось. Единственное, что было в кармане, — это плоская коробочка золотистого цвета. Размером она была с половину спичечного коробка и формой походила на пудреницу. Выглядела она несколько нелепо, если учесть место, где я ее обнаружила. Я никак не могла взять в толк, что это могло бы быть. Все мои попытки открыть ее успехом не увенчались. И сейчас, сидя в машине, я нервно крутила коробочку в пальцах и пыталась придумать, что же мне делать. Минут через двадцать он высадит меня возле метро. Прекрасно. Правда, придется немного подождать, пока оно откроется. Я еще раз покосилась на часы. Совсем недолго. Итак, я покупаю телефонную карту и звоню. Кому? Юльке? Ленке? Но ведь обложили меня как медведя в берлоге, наверняка прослушивают телефон. Но у Ленки есть сотовый. Прослушивают сотовые? Вроде нет. Хотя есть эти... как их... фрикеры. Эти что хочешь прослушают. Как быть? Однако Крокодил ведь не господь бог, всего он не может. И здорово же он вертится, словно кто-то крепко держит его за... Тьфу, Алевтина, совершенно вы огрубели в обществе этих... Так, а ведь выходит, что Расул-то был с ними заодно... Вывел меня к ним. Получается, они с Николой передо мной спектакль разыграли? «Ты двоих наших!..» Вранье... Нет, с тем охранником, может, и вранье, а вот с Толяном!