Бесподобно! Немыслимо! Небывало!
В литературных источниках 40-х годов XIX века заметим недовольство экспрессивными словами, сегодня для нас совершенно обычными.
«- Да и по-русски-то стали писать боже упаси как! Например, выдумали - немыслимо, а чем было худо слово невообразимо? Нет, оно, видите, старое, так ирочь его!» - говорит отставной генерал в романе у И А. Гончарова.
Критик А. М. Скабичевский описывает двух бра->1Ьев, мелких петербургских чиновников. Оба отличались тем, что всему удивлялись, при этом младший как бы вторил другому эхом; скажет один: «Удивительно!» - другой в ответ: «Поразительно!» Еще с конца XVIII века в петербургских журналах замелькал и галлицизм бесподобно.
Изумление по поводу равноценности слов, как и глубокое недовольство развитием однозначных (в словах генерала), - результат одного и того же: включаясь в разговорную речь, новые формы вызывают соревнование старых и новых слов. Чиновник еще согласится с этим, но генерал...
Итак, прежде всего: бесподобно! - удивительно! -поразительно!
По-русски так не говорили; предельная степень восторга, переданная этими словами, не свойственна русским. Все это - слепки-заимствования (кальки) из других языков - из церковнославянского, французского или немецкого.
Более «русскими» были выражения, обращавшие внимание собеседника на разумность того необычного, о чем говорят. Невообразимо тоже известно с конца XVIII века; немыслимо - с 40-х годов XIX века; невероятно - с начала XX. Но если мы заглянем в словарь Д. Н. Ушакова, станет ясно, что только последнее слово в предвоенные годы почиталось литературным; два других, равных по смыслу, воспринимались как разговорные. А ведь кроме этих трех были - и есть! -еще и более новые, но также книжного происхождения: неправдоподобно, чрезвычайно, неимоверно.
Неимоверно употребляли Лермонтов, Гончаров; оно сверстник слову невообразимо, да и невыразимо также. Чрезвычайно хотя и книжное слово, однако в данном значении известно недавно. Небывало как невиданно - след первых советских пятилеток, и даже в словаре Д. Н. Ушакова его еще нет. Попадается и слово исключительно, которое образовали от прилагательного исключительный - кальки с немецкого или французского прилагательного, очень искусственного слова, известного с конца XVIII века. Однако только Л. Толстой решился использовать слово исключительно, затем - Короленко, Куприн, сделав его литературным словом.
Трудно себе представить, что еще первые читатели «Анны Карениной» воспринимали его как необычное слово, однако это так.