3 СЕНТЯБРЯ 1919 ГОДА
Перетрусов
Снилось, будто не бегут они через лес по мартовскому снегу, а чапают по огромному раскисшему полю, покрытому канавами и рытвинами. Грязь блестит и отражает сизое небо, и конца-края полю не видать.
Бредут они по разбитой дороге, с рыжей водой в колеях, с бесформенными комьями глины, торчащими из луж, а вдоль дороги высится покосившийся сплошной забор из потемневших от времени досок. Перед ними по дороге скачет лось, большущий, раза в два крупнее обычного, под рогами можно укрыться от дождя.
Ноги у лося спутаны, будто у барана, которого собрались резать, но зверюга, видимо, сбежал из-под ножа. Лось делает пару прыжков, валится в грязь, долго и мучительно встает на спутанные ноги, снова делает пару прыжков и валится. Дядь- Сила с Богданом не решаются обойти гиганта, да и свернуть с дороги означает завязнуть в грязи.
Однако чувство опасности, которое гонит людей, оказывается сильнее, и вот Богдан, вооруженный палкой, пытается сбить путы с задних ног лося, чтобы он хотя бы не падал. Это очень опасно — если зверь лягнет, то сразу насмерть. Палка не помогает, веревка завязана крепко, и Богдан, рассердившись на неизвестного мучителя, начинает распутывать ее руками.
На удивление, лось позволяет снять путы не только с задних, но и с передних ног, и, освобожденный, моментально уносится прочь, ненароком задев рогами забор.
От удара доски валятся в грязь, и за забором Богдан, теперь почему-то один, видит пожарище.
Дом выгорел почти полностью, остались только пара столбов и печная труба, вокруг которой ходит маленький ребенок, лет четырех-пяти, бесштаи- ный, чумазый, и не разобрать — парень или девка. Ходит и равнодушно, будто со сна, зовет: «Ма! Ма!» Чуть поодаль валяются обгорелые кости, и Богдан понимает, что это — сгоревшая мать. Богдан пытается взять ребенка на руки, но тот убегает, потом возвращается к трубе и снова кружит и зовет мать равнодушным, сумасшедшим голосом.
Рядом ржет конь, Богдан оглядывается и видит своих головорезов. Они ждут его, на конях — мешки с добром. Это они спалили дом.
Почувствовав холод в груди, Богдан смотрит на себя и видит огромную кровоточащую дыру, через которую с завыванием пролетает ветер...
Богдан проснулся весь в поту, с бешено колотящимся сердцем. На улице была ночь, слышался пьяный храп головорезов, но не он разбудил Богдана, а жгучий холод на груди. Петух!
Богдан вскочил, пошел к двери, переступая через штаны, сапоги и портупеи. В печной трубе выл ветер, хлопала отворившаяся ставня, и чувство тревоги не покидало, несмотря на то, что сон растаял.