Богдан прислушался к звукам ночи, но ничего подозрительного не почуял.
Внезапно раздался скрип двери: кто-то вышел из нужника. Через минуту, словно белое облако, во двор вплыла Мария, в шали поверх ночной рубашки, держа в руке керосинку. Богдан подумал: а что ей мешало войти в комнату, поднять с пола маузер и продырявить башку каждому из спящих головорезов? Ведь сам он, окажись на ее месте, поступил бы именно так. А как же иначе? Явились вооруженные люди, выгнали из дому жить в баню, заставляют себя кормить, поить, обстирывать. Как бы щедро они ни платили за постой, терпеть в доме гостей, которые не хотят уходить по своей воле, нормальный человек не будет.
.у
Разница в том, что Богдан, несмотря на трусливую фамилию, не боится. А самое большее, что могут сделать хозяева...
В голове у Богдана стало ясно и чисто. Он понял, что натворила Машка.
— Стой! — приказал он.
Машка послушно замерла на месте.
Богдан подошел к ней, заглянул в глаза.
— Где кони?
— В стойле.
— Пойдем, посмотрим.
Машка повернулась и пошла к хлеву, равнодушная к суровому тону Богдана. Может, спросонья не понимала, что происходит? Хотя холод в груди и ясность в голове подсказывали — она не боится, она... устала?
Как и ожидал Богдан, в стойле не хватало жеребца — Серегиного.
— Где конь?
— Нету, — ответила равнодушно Машка.
— А куда девала?
— Отдала.
— Кому?!
— Не ори. Не знаю, кому. Попросил лошадь, я и дала.
— Алпамыска у тебя тоже кое-что просил, чего ж не дала?
— У него просилка маленькая.
Богдан что было сил ударил Машку в лицо.
— Говори, кому отдала коня?
— А если не скажу? — дерзко оскалилась Машка кровавым ртом.
Богдан затолкал Машку в хлев, взял дрын потолще и запер дверь в бане, чтобы хозяева не вздумали глупостей наделать.
Жаль, что петух не объяснял человеческие поступки. Богдан мог предугадать шаги противника. Играть с ним в карты или другие игры было бесполезно — даже с закрытыми глазами он чувствовал, что нужно делать. А вот понять, почему люди делают то, что они делают, петух не мог. Почему дядь-Сила не бросил Богдана там, во взбунтовавшейся деревне, а потащил его за собой? Чего он ждал от молоденького красноармейца? Неужели не предчувствовал, что баба, запершая их в бане, собирается предать их?
Видимо, люди все делают по злобе и в сердцах. Что ж, и Богдан таков.
Серега и Алпамыс никак не хотели просыпаться, брыкались, огрызались, но ушат холодной воды их моментально взбодрил.
— Алпамыс, тебе Машка нравится? Она в хлеву, тебя дожидается.
Повторять дважды не пришлось, только ветер из распахнутой двери пролетел по комнате. Через минуту из хлева раздались Машкины крики. Серега посмотрел на главаря: что случилось?