— Значит, все?.. — сокрушенно вздохнул Иван. Никита внимательно глянул на закручинившегося парня.
— Отчего ж все? Поищем. Только не скоро это дело сделается. Поговорю кое с кем, может, и столкнем с места. Найду хотя б одного, там за серебро обязательно еще кто разговорится. Не унывай, паря!
Иван сорвал с пальца боярский перстень-подарок.
— Вот, возьми! Мало будет, у меня еще и серебро припрятано. Только б узнать, кто их нанял, только б того ката за шиворот подержать.
Никита внимательно осмотрел перстень.
— Хороша вещица! Все будет нормально, не боись! А только уехал бы ты на недельку к бате, раз боярин «добро» дал. Право слово! Спокойнее так оно будет. Кто знает, что тот нехристь еще удумает.
Иван по простоте душевной едва не проговорился об Алене. Но вовремя прикусил язык и согласно закивал головой.
В конце концов, Никита был прав, теперь оставалось лишь ждать. Но как порой мучительно бывает это внешне незатейливое действо!!
Встреча с Аленой на тверском торгу также не принесла облегчения. Девушка заговорила о своем скором обручении с новогородцем. Иван встретил уже известную ему новость внешне спокойно.
— Меня в деревню отпустили, — сказал он. — Не поеду — Ярослав и батюшка твой невесть что подумают. А уехать не могу, любая моя! Потом до конца дней своих себя за такое корить буду. Как можем видеться теперь, подскажи? Может, выкрасть тебя, да в Псков вместе подадимся? Там вольный люд живет, там затеряемся…
— Михаил везде сыщет, — чуть помедлив, ответила Алена. — И потом… не будет нам счастья без родительского благословения. Да и не смогу я из боярского терема в избу идти. Негоже так, миленький!
Она заметила, как печаль легла на лицо милого ей парня, и поспешила подбодрить его:
— Не журись, миленький! Молись лучше, чтоб ниспослал нам Господь союз да любовь отеческую. А я с батюшкой днями обязательно поговорю, скажу, что не мил мне Семен тот. Дождусь, когда добер будет, и непременно поговорю. Не станет же он дочку свою любую неволить?! А там, глядишь, и мать поможет. Не смотри, что она из знатного рода, мамуля на такие вещи проще смотрит. Ее отец, Гедимин, в свое время тоже доблестью над простыми шляхтичами возвысился. Сам Казимир Третий, король польский, его к себе приблизил за силу и удаль. Он же и жену ему подыскал, чтоб с соседом своим дружбу да связи налаживать. И на новом месте обустроиться помог, и веру истинную на Литву распространять начал. Погоди, и у нас все еще хорошо будет! Сам великий князь тебя заприметил, а это многого стоит, ей-ей!
Иван слушал, и легкая недоверчивая улыбка играла на его устах: так походило все это на сказку, что рассказывала ему на ночь мать. Но лицо вмиг стало серьезным, едва Алена произнесла следующее: