Может, он в самое сердце сражен моей неземной прелестью и теперь преследует объект внезапно вспыхнувшей страсти, а не подходит по причине неодолимой робости?
Конечно, все бывает, в том числе и страсть. Вот только мой «сопровождающий» никак не походил на того, кто способен испытывать хоть какую-нибудь робость. И вообще, нынче «робко» преследуют объект либо маньяки, либо…
Да, я слишком много читаю детективов. Но не могут эти «встречи» быть случайными. Не могут, и все. Вот только, если это настоящая слежка, то почему за мной, а не за Лелькой? Надо бы спросить, может, за ней тоже ходят. Хотя можно и не спрашивать — с ее близорукостью и нелюбовью к очкам она и слона не заметит.
Тем не менее, попытку я все же предприняла.
— Лелька! Какой сегодня за мной экземпляр ходил!
Попытка успехом не увенчалась. Лелька, посредине прихожей упоенно отковыривавшая обивку с кресла-качалки, только мотнула головой в сторону кухни:
— Потом расскажешь. Я там котлеты пожарила, а то каждый день рыба, у меня, кажется, скоро жабры отрастут, — она глянула на потолок и задумчиво добавила, — и плавники. — Она вернулась к прерванному было занятию. — Лучше погляди, какая прелесть! Тут и починка всего никакая нужна. Представляешь, какой будет класс!
Я еще раз попыталась рассказать про преследователя, однако Лелька только пожала плечами:
— Вот и хватит меня подкалывать, что на меня все западают — сама такая. А я зато придумала, как на звонки отвечать.
— Ну?
— Я говорю, что это ветеринарная лечебница, и ни про какой дом никто ничего не знает.
— Гениально! А я буду говорить, что прокуратура.
Мы дружно посмеялись, с нетерпением оглядываясь на телефонный аппарат, но тут Лелька покачала головой и разбила все планы весьма резонным замечанием:
— Только они уж второй день не звонят.
— А ведь точно. Интересно, что бы это значило? Не бросили же на полдороге. Наверное, решили сменить тактику. Не боишься, что еще чего придумают?
— Вот пусть сначала придумают, потом и мы придумывать начнем, — парировала бесстрашная Лелька. — Стас вчера телефон оставил, велел звонить в любое время.
— Ты ему рассказала? — удивилась я.
— Нет, конечно! Просто пожаловалась, что, кажется, попала в поле зрения квартирных мошенников.
— Ну и?
— Пожал плечами и сказал, что поскольку я не восьмидесятилетняя одинокая бабуля, значит, особо опасаться нечего.
— Погоди, откуда он вообще взялся?
— Да так, зашел спросить, как дела, не надо ли помочь.
— Ну-ну, моя милиция меня бережет. А металлоискатель не спрашивала? Или передумала?
— Вот еще — передумала! Если тут что есть — найду, иначе всю жизнь себе этого не прощу. Спросила, он обозвал меня Томом Сойером, но обещал достать. Иди уже ешь и не морочь мне голову, — и она с прежним увлечением погрузилась в мебельные внутренности.