Орудийные стволы приняли первые снаряды с шимозой. Ее не использовали с Роттердамского сражения, опасаясь нестабильности. После нескольких залпов Родригес, командующий операцией, дал команду к началу десантирования. Транспортные корабли спускали шлюпки, с некоторых — более крупные лодки, предназначенные для переброски на берег артиллерии.
— Тебе правая, мне левая, о'кей? — Две бронированные перчатки столкнулись в пожелании удачи, и две серебристо-черные фигуры перепорхнули на верхушки башен.
Мохаммед выбрал ту, где в безмолвном крике застыла отрубленная голова. Понятно, что не те ребята в чалмах и шароварах принимали решение об убийстве, но с кого-то нужно начинать, верно? Оставив тяжелый бластер в походном состоянии, он перевел регулятор ручного на минимум и начал методический расстрел всех, находившихся на верхней площадке. Через шестнадцать секунд на всем пространстве валялись только кровавые и обгоревшие фрагменты тел. Мохаммед был аккуратен и не подпалил порох ни в одном из бочонков. Вонг так не смог, над соседней башней поднялось облачко взрыва, бронескаф выбросило наружу, гравитон погасил инерцию и вернул десантника на башню.
Мохаммед критически покачал головой, вынул цапфы орудийных стволов из станков и сбросил пушки вниз. Если кто-то проберется на башню за спиной, стрелять не из чего.
Чья-то обмотанная голова появилась из люка и тут же отделилась от тела, отлетев в сторону обугленной головешкой. На следующем ярусе тоже сидели военные. Предупрежденные странной смертью товарища, они были наготове и спустили курки. Мохаммед ответил из бластера и прошил башню до низа, аналогичным образом поприветствовав всех на своем пути. Через минуту с противоположной стороны вышел Вонг, он тоже закончил зачистку. Пушечные стволы живописно устилали пространство у подножия башен.
Пароходы, дружно дымя трубами, двинулись в порт.
— Адмирал, как отличать, кто пират, а кто честный торговец?
— Бартоломео, они все стоят в пиратском порту.
— Значит, все они — бандиты! — догадался Мошаду.
— Верно мыслишь. Начинай.
По масштабам побоище уступало тому, что «Ван Нааген» устроил на Темзе, но все равно радовало глаз. Под частым огнем девяти стволов парусные суденышки превращались в факелы. С запозданием заметили, как огненный шквал объял галеру. На ней наверняка, как и в трюмах некоторых кораблей, есть невольники. С них начался отсчет сопутствующих потерь мирного населения.
Прорезался Родригес:
— С флотом разобрались? Сейчас начнем ломать стену, подсобите огнем.
— Давай я вернусь на башню и жахну бластером. Из пушек они еще настреляются. Скажи своим отвернуться.