— Ты отдохнешь здесь. Ты в долгу передо мной.
— В долгу?
— Да, за те несколько часов чистейшего ада, который ты мне вчера устроила.
— Я отработаю, — пообещала она. — Я ведь не закончила еще клеить твои обои.
— Сегодня ты не будешь делать ничего, — сказал он, поднимаясь. — Только отдыхать!
Майкл отправился в ванную, а она, натянув простыню до подбородка, слушала шум воды, текущей в раковину, потом душа. Когда он вышел из ванной, на нем не было ничего, кроме полотенца, обернутого вокруг бедер. Сердце у нее начало колотиться сильнее.
— Ну, как дела? — спросил он с улыбкой, усаживаясь на край постели. И протянул ей таблетку, а потом стакан воды.
— Неплохо, — произнесла Джин, беря таблетку и запивая ее водой.
Она увидела, что он побрился: подбородок его был чистым и гладким. Однако она не успела протянуть руку и дотронуться до него, как Майкл встал и направился к шкафу. Достал шорты, а когда полотенце упало с его бедер, Джин закрыла глаза, но образ его сильного тела остался, дразня ее мучительно, как и шорох его одежды.
Майкл прошлепал по деревянному полу через комнату.
— Можешь открыть глаза, — с усмешкой сказал он.
— Что это за фокусы? У тебя есть хоть какое-то понятие о приличии?
— Это в своей-то собственной спальне?.. Кстати, чего бы ты хотела на завтрак?
— Тебя, — импульсивно вырвалось у нее. — Слегка поджаренного в масле.
— Будет сделано, — ухмыльнулся он и ушел. Потом вернулся, осторожно балансируя с огромной тарелкой, стаканчиком, салфетками, бутербродами и соком. — Извини, что у меня нет подноса, но у одинокого мужчины мало случаев пользоваться им.
Джин уселась повыше, подоткнув под спину подушки.
— Нет проблем. Но когда я закапаю тебе простыни, ты будешь жалеть об этом.
— Видно, что тебе стало лучше, — вполголоса проворчал Майкл.
Он поставил тарелку, на которой было четыре яйца и столько же тостов, потом протянул ей ложку, взяв вторую себе.
Когда тарелка опустела, он поставил ее на столик.
— Все было вкусно, вот что я должен сказать себе.
— Конечно. Спасибо тебе, — сказала она с шутливой торжественностью. — Поверить не могу, что кто-то за мной ухаживает.
Наклонившись вперед, он прильнул к ней губами.
— А я поверить не могу, что я за кем-то ухаживаю. Сам себе удивляюсь.
Она протянула руку и потрогала его гладкий подбородок.
— А вы приятный мужчина, Майкл Йетс.
— И это все?
— Приятный и добрый.
— Притягательный?
— Не то слово!
Его второй поцелуй был крепче первого и говорил о его мужской привлекательности самым недвусмысленным образом. К тому времени, когда он завершился. Джин засомневалась уже, атак ли она слаба на самом деле. В его объятиях она чувствовала себя сильной и бодрой, и ничто в мире для нее больше не существовало.