- Так ты — колдунья?
- Что ты, я разведчик.
- Разве девушки могут воевать?
- Спроси у этих…. И дай, я переоденусь.
- Такого я не слышал даже в легендах…..
Канчен-Та переоделась под бормотание мальчика и постепенно возбуждение беготнёй и победой перешло в спокойную уверенность в себе, она ощутила тепло и уют своего костюма, который, хоть и не боевой, но был чистым, связывал с домом, с кланом и снял с её тела последние отпечатки несвободы. Камень был на месте. Это тоже придавало моральных сил.
Запрятав ненужное оружие и свою рвань, девочка надела на себя и на мальчика перевязи с ножами и снова стала разведчиком. Два юных воина вернулись к лагерю и нашли женщин, которые не спали, слыша проклятья и шум из того места, где светили факелы и которое по-прежнему держало их в неволе одной только силой страха.
Никто их не охранял, пленницы забрали в темноте поклажу, которую несли, маленький отряд освобождённых ушел назад по тропе и начал удаляться от возможной погони. Холодный ночной ветер выдувал остатки тепла, но свобода согревала не хуже меховой одежды.
Сначала шли по тропе вверх, стараясь в темноте не потерять ориентацию, но когда небо вдали начало светиться, начали отклоняться вниз, в долину, туда, где можно было встретить своих, получить помощь и еду, которой теперь у беглецов не было. Когда стало ещё светлее, нашли укрытое место и там разбросали корзины, выбрали из них только то, что могло понадобиться в пути, одежду, шкуры, бурдюки для воды, старую одежду.
Практически все были в своей домашней, потому что в плен попали одинаково, в каждом селении, где пропадали ириты, находился предатель, который выдавал своих, заманивал их и тут же возвращался назад, так что сейчас женщинам пришлось надевать чьи-то обноски, особенно обувь, их собственная не годилась для ходьбы по горам, и уже начала рваться за дни пребывания в плену.
Всё ненужное сложили кучей и завалили камнями. Встал вопрос, что делать с лишними кинжалами, не оставлять же оружие врагу. Женщины их не взяли, отказались надевать на себя, и надо было выбирать: нести эту тяжесть или закопать подальше от тряпья.
Канчен-Та была уверена, что погони не миновать и уже хотела закапывать, но вмешался мальчик Фарлин, для которого оружие врага значило больше, чем еда или тряпки. Для воина это — его гордость! И он готов был тащить сам всю связку, так что девушке пришлось забрать у него половину.
Так они и пошли дальше, армия из двоих маленьких иритов и десяток женщин, напуганных, уставших, потрёпанных и полуодетых, но свободных. Никто из них раньше не был в этих местах, да, собственно говоря, никто и не знал толком, где они находятся, знали только, что рядом с Хассанией и что любой отряд, который они повстречают, будет, скорее всего, вражеским.